Холодный ветер привел ее в чувство. Во рту было гадко и сухо, а на душе еще хуже.

– Да, конечно. Только принесу твою сумку.

– Хорошо.

Молодой человек стремительно скрылся за дверью, в то время как Алиса, прислонившись к стене здания, закрыла лицо рукой. Было стыдно и противно. И холодно. Сентябрьский ветер трепал ее волосы и голые плечи, заставляя бегать по ее коже миллиарды мурашек.

– Вот, держи. Твоя сумка, – его рука протянула ей сумку.

– Спасибо. Что с такси?

– А вот и оно.

Около клуба медленно парковалась желтая волга с черными шашечками.

– Пожалуйста, скажи Кире, что я уехала, – Алиса открыла дверь такси и села в машину, моментально захлопнув дверь перед лицом удивленного Сергея.

– Я хотел проводить тебя, – он растеряно смотрел в окно автомобиля. – Вдруг тебе станет плохо по дороге.

– Я справлюсь! – послав ему через стекло воздушный поцелуй, девушка похлопала по спинке сиденья водителя, подав ему сигнал к движению.

Машина сердито заворчала и медленно тронулась с места, оставив разочарованного поклонника с его мыслями.

Оставшись, наконец, наедине с собой, Алиса полезла в сумку, чтобы посмотреть, который час. Достав телефон, она только теперь вспомнила, что все это время он был отключен.

Включив телефон, она вздрогнула, так как он мгновенно стал жужжать, сообщая о непринятых вызовах и сообщениях. Семь раз звонила мама, сообщение от сестры и три пропущенных вызова от него. У нее перехватило дыхание. Посмотрев время звонка, Алиса от разочарования закрыла рот ладонью. Он звонил ей спустя всего лишь пять минут после того, как она отключила телефон. Потом через 15 минут, и последний раз 20 минут назад.

– О Боже… – Алиса закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. – Что же я наделала…

Ее совесть рвала на куски ее душу, разрывая на мелкие кусочки каждый ее сантиметр.

Набрав его номер, Алиса вдруг опомнилась – на дворе была глубокая ночь – но поздно.

– Я слушаю, – его заспанный голос вызвал в ней бесконечную волну нежности, которая пробирала до дрожи в коленях.

– Привет, спишь? – она говорила тихо, как мышка, ощущая за спиной груз своей совести.

– Ну, как бы да. Третий час уже, – хрипота, звучавшая в его голосе и свидетельствующая о том, что он действительно спит, приятным эхом разливалась по ее сознанию.

– Прости, пожалуйста, я только сейчас увидела твои звонки.

– Ясно.

– Ты не хочешь спросить, почему я так поздно тебе звоню? – ее голос дрогнул, услышав в его голосе звенящие нотки.

– А у тебя есть объяснение, после которого я все еще буду хотеть тебя слышать?

– Думаю, да, – она судорожно начала сочинять правдоподобную историю.

– Ну, давай я послушаю.

– Я была у крестной, она у меня педагог. Мы отмечали первое сентября, и честно тебе скажу, что мы напились, – Алиса сморщила лоб, поражаясь самой себе. – И телефон мой искупался в туалете, я его феном сушила. А сейчас еду домой в такси.

– Кого ты хочешь обмануть?

– Ты мне не веришь? Хочешь, я дам тебе мобильник моей крестной и ты поговоришь с ней? – Алиса блефовала, но у нее не было выбора. В разговоре повисла пауза, которая, как ей казалось, сильно затянулась.

– Ты здесь? Веришь мне?

– Никогда больше так не делай. И если собираешься куда-то, то лучше предупреди меня об этом. Даже если ты идешь в клуб с подругой – я не против, но я должен знать! – его голос стал звонким, не терпящим возражений. Но главным во всем этом было то, что он поверил.

– Прости, пожалуйста. Я не думала, что засижусь так поздно.

– Хорошо. А теперь мне нужно спать. Завтра рано на работу.

– Спокойной ночи, я люблю тебя.

– Спокойной. И я тебя.

Алиса положила трубку и расслаблено выдохнула.

Совесть царапала ее существо, словно взбесившаяся кошка, щеки пылали от пережитого волнения. На душе было гадко. Заметив в зеркале заднего вида пронзительные глаза водителя, который смотрел на нее с нескрываемой насмешкой, она смутилась еще больше, отвернувшись к окну и уже более не поворачивая головы до самого дома.

«Это последний раз, когда она пошатнула мою веру», – подумала про себя Алиса, выходя из машины.

Поднявшись в квартиру, она первым делом подошла к календарю на стене и медленно, старательно выводя линии, перечеркнула еще один день.

Календарь на стене был исчеркан красными крестиками вдоль и поперек. Шли дни и недели. Точнее, они тянулись, словно расплавленная карамель, на сладкий аромат которой слетались бесконечные мухи. Одной из таких назойливых мух продолжал оставаться Сергей. Комната была завалена свежими и уже засохшими букетами, избавляться от которых не было времени. Алиса не отвечала на его звонки и проходила мимо, увидев в институте. Весь этот гербарий ей привозил либо курьер, либо Кира, не оставлявшая попыток свести ее с ним.