— Хорошо, что пришла его жена. Сначала он был очень агрессивно настроен, я думала, что ничего не добьюсь, он даже не хотел меня слушать.

— Я же говорил тебе, пойдем вместе, — напомнил Максим.

— Но потом пришла его жена с работы, она меня поддержала. Оказывается, она потеряла зонт еще прошлой осенью, а он про это забыл. А новый зонт у нее был с собой. Но даже после этого он долго твердил о наказании Димы. А если кражи зонта не будет в деле, то и наказать его вроде не за что. Уж очень он был зол на Диму, за то, что он залез в его машину.

— Я его прекрасно понимаю, — заметил Максим.

— Если бы не жена, его переубедить бы не удалось. У них тоже сын, он сейчас в армии. Я рассказала, им про Димкину семью, она пожалела мальчика, что бедняге негде было переночевать, и уговорила своего мужа забрать свое заявление. Завтра он зайдет в милицию.

— Тань, скажи честно, — спросил Максим, — ты действительно желаешь помочь пацану и веришь, что он не вор, или тебе нельзя подводить школу, и ты не хочешь, чтобы твой класс склоняли на всех педсоветах и упоминали в отчетах.

— Конечно же, второе. Это такое пятно на класс и всю школу! — гневно ответила Таня.

Максим завел машину и поехал.

— Ты не обижайся, но ты же сама знаешь, что твой Димка вор. Вспомни про червонец. И после этого ты его так яро защищаешь. Я вовсе не хочу, чтобы твой ученик попал на учет в милицию, просто мне интересно, что двигает тобой.

— Я не знаю, что у него творится в семье. Но он несчастен, иначе бы не сбежал из дома. А про те десять рублей он сегодня признался. Я ждала этого, верила, что он поймет, что поступил плохо.

— Да он просто испугался, что ты бросишь его одного в милиции. Кстати, о несчастных детях. Я в свое время с друзьями до утра сидел во дворе с гитарой и портвейном или гулял всю ночь по улицам, и как ты понимаешь, не потому, что меня и друзей обижали дома.

— Он был один. Ему некуда было приткнуться, и он залез в машину.

Зеновский, как и обещал, забрал заявление. Дима приходил в школу вовремя, Таня каждый день утром проверяла, пришел ли он, даже если не она вела первый урок в классе. Но ей было тревожно. Она стала заходить по вечерам к Черных, чтобы убедиться, что Дима дома. Первые дни мать Димы ворчала, что она их контролирует и не верит, как они хорошо относятся к ребенку, но потом просто звала сына:

— Дима, иди, покажись учительнице.

Иногда дверь открывал ее муж, он тоже звал Диму:

— Димка, иди сюда. Твоя учительница заснуть не может, пока тебя не увидит.

Несколько раз до их дома ее подвозил Максим, если был в это время у нее. Он подтрунивал над ней, но все равно шел провожать.

— Как только ты уходишь, он тут же одевается и бежит гулять, — смеялся он.

— Все может быть. Но если он уже гуляет, то должен к десяти быть дома, чтобы показаться мне, это все-таки дисциплинирует. А потом ему уже или не захочется снова одеваться, идти на холод, или родители не отпустят.

— Я терплю это, пока не закончится месячник, — брюзжал Максим, — как только он закончится — никакой общественной работы по ночам.

Однажды Лариса Николаевна пошла выгуливать собаку и проводила Таню почти до самого дома. Она рассказала о своем первом муже, о том, какой хороший теперешний ее муж, взял ее с двумя детьми, как хорошо зарабатывает. Он ничего не имеет против ее старшего сына, несмотря на то, что прописан у родного отца и бабушки. Отец его — ее первый муж, совсем спился, как бы не загнулся от белой горячки, бабку совсем измучил, она на ладан уже дышит, и Влад ночует у них очень редко. А новый муж и Диму любит, денег ей на него не жалеет, только Дима не имеет никакой благодарности.

— Не позволяйте своему мужу попрекать Диму тем, что он его содержит, — убежденно сказала Таня. — Дети и не должны быть благодарны родителям за то, что их кормят и одевают. Это священная обязанность родителей. А плата за это — не благодарность, а счастье детей.

— Красиво говоришь, научили вас в ваших университетах. А у самой-то дети есть?

— Нет.

— Вот, когда у самой будут дети, посмотрим, что ты запоешь, когда тебе их надо будет одеть, обуть, накормить, а в магазинах ничего нет.

Лариса Николаевна стала прощаться. На этом они расстались. Таня не сразу пошла домой, вечер был тихий и теплый, она немного прогулялась. С чего это Черных взяла, что она говорит заученные слова? Таня сказала ей то, что думала. А в университете таким вещам как раз и не учат.

У подъезда курил Максим.

— Ты что так долго? — спросил он, когда она подошла, — целый час тебя жду.

— Я гуляла, погода замечательная.

— Нечего тебе разгуливать одной.