Шрифт:
– Никак нет, господин сержант! – звонко отчеканивает Карвен. – Разрешите доложить – о мамочке не думал и пирожков не хотелось. Просто меня до глубины души ваша траурная речь на наших похоронах тронула! Разрешите спросить, вы нас сами закопаете или на помощь кого кликнете? Трудно ведь одному столько могил рыть!
– Гляди‑ка, умник! – с жутковатой нежностью говорит сержант. «Ишь ты – трепыхается!» – Ты за меня, главное, не бойся, парень. Ты у меня такой не первый. И не последний. Все будет как положено. Ты у меня сам сдохнешь и сам закопаешься. Все тебе будет, дай срок.
Карвен опускает глаза, потому что глядеть на сержанта страшновато. И вся злость куда‑то девалась. Страшно, и все тут! Нет, с наемниками страшней было, а с магами и того пуще… Вот только их в живых оставлять не требовалось. И они не были наставниками. Вот оно – страшное: получить в наставники врага, которого к тому же еще и боишься.
«Может, он для того и приставлен? – смятенно думает Карвен. – Для тренировки. Гвардейцы ведь не должны ничего бояться. Вот чтоб ко всему привыкали, им и… Уж если кто такое выдержит, то потом ему никакой страх не страшен!»
– Ты глаза‑то не прячь! – вновь доносится голос сержанта, и Карвен, вздрогнув, подымает голову.
– Ты так смотришь, словно уже все понял и тебе не терпится найти занятие поинтереснее, чем меня слушать. Может, ты оттого и расплакался, что заскучал без дела? Так я тебе мигом дело отыщу, – говорит сержант и зловеще замолкает.
«Влип, – обреченно думает Карвен. – В первый же день! Ну кто меня за язык тянул, а? Да и шутка так себе вышла, сержант с ходу отбрехался, сволочь. А уж с мухой‑то как глупо получилось. Хотел как лучше, а вышло, что меня теперь плаксой считать будут. И ведь ничего не докажешь. Не бегать же от одного к другому, объясняя, что муха виновата. Еще и на смех подымут. Сержант – первый».
– Иди сюда, деревенщина, – лениво приказывает сержант Йанор.
Что ж, Карвену порядок известен. Спасибо Вергену, тот напоследок показал ему и эту науку. В самых общих чертах, конечно, а все же лучше знать хоть что‑то, чем вовсе ничего. Хлопок по плечу впереди стоящего, тот вздрагивает и неуклюже отшатывается вперед и в сторону.
«Этому бедняге еще меньше моего известно, что почем», – мелькает у Карвена.
А в следующий миг он уже старательно чеканит особый гвардейский строевой шаг.
«Глупость несусветная, – высказался об этом самом шаге Верген. – Самая бесполезная среди прочих солдатских умений вещь. На войне от этого никакого проку, но… не мы придумали, не нам и отменять».
Лихо остановившись в двух шагах от сержанта, Карвен бодро рапортует:– Господин сержант, новобранец Карвен по вашему приказанию прибыл.
Сержант Йанор досадливо морщится. Небрежная лихость новичка в сочетании с некоторым умением его раздражает. «И это тот самый недотепа, который только что рыдал? Которого я выбрал для показательной порки? Неужто я ошибся? А если… Ладно, не отступать же теперь».
– Маршей насмотрелся, новобранец? – с жалостью интересуется сержант. – Думаешь, что шагаешь как заправский гвардеец? Решил, что достаточно разок‑другой посмотреть, как это делают настоящие солдаты, потоптался на месте, любуясь на свое отражение в ближайших лужах, и счел, что этого довольно?!
– А разве я… – невольно вырывается у Карвена.
«А Верген говорил… Да разве что‑то было не так?»– Молчать, новобранец! – радостно улыбается сержант. – Что еще за неуставное обращение?! «Разве я!» – передразнивает он. – Деревенщина! И чего тебе дома не сиделось? Всего и забот – следить, как свиньи несутся, да вовремя их из одной лужи в другую перекладывать!
В строю за спиной Карвена слышится сдавленное нервное хихиканье. Сержант мгновенно оборачивается.
– Кто там голосок подает? – ледяным тоном осведомляется он. – Кто над своим будущим боевым товарищем смеется? Этот самый кто‑то, кажется, не подумал, что сию минуту может очутиться на его месте! – Палец сержанта упирается в Карвена.
Новобранцы испуганно замирают. Воцаряется полная тишина.– Ладно, – бросает сержант. – Будем считать, что мне почудилось. Один‑единственный раз – мне почудилось. Все поняли? Один‑единственный. И вряд ли это чудо повторится.