– А где охрана этого мерзавца?

Карвен похолодел. Быстро оглянулся по сторонам, но вокруг никого не было.

– Вот именно, – зло сплюнул сержант. – Именно это мне больше всего и не нравится.

– То, что он без охраны?

– То, что мы ее не видим, – скривился сержант. – Ладно. Вот что. Дуй немедля во дворец, к своему принцу. Пусть отведет тебя в секретную службу… хотя нет, тебя охрана во дворец не пустит. Знаешь что, давай тогда к нашему генералу! Он о тебе все знает, он и проведет. Доложишь ему все, что мы услышали.

– А ты?! – в волнении выпалил Карвен.

– А я – за этим. Нельзя его упускать. Но и рисковать тем, что мы знаем, тоже нельзя. Один из нас должен предупредить секретную службу. Давай, живо!

– Слушаюсь, – прошептал Карвен, делая шаг назад.

И тут внезапно погасли все фонари. Карвен сделал еще шаг в полной темноте, недоумевая, что же такое стряслось, а потом тьма навалилась на него со всех сторон и мостовая ударила по лицу. Карвен еще успел удивленно подумать, что это совсем не больно, а потом сознание оставило его.

Открыв глаза, он узрел возле самого лица знакомый красный сапог. Попробовал вскочить, но не смог даже шевельнуться. Даже головы повернуть. Складывалось впечатление, что никакого тела у него больше нет и шевелить ему попросту нечем. Одна голова, да и то лежащая в неудобном положении. Он валялся на каменном полу, помещение было залито светом многочисленных свечей.

– Господин, эти двое преследовали вас, – произнес кто‑то незнакомый ему.

– Переверните. Я желаю на них взглянуть.

«Попались!» – в ужасе подумал Карвен. И тотчас почувствовал, что тело у него все‑таки есть. Когда тебя грубо пинают сапогом под ребра, чтобы перевернуть на спину, это очень даже чувствуется.

– О! – обрадовался граф Крэтторн. – Какое знакомое лицо… Нет, второго не знаю, – добавил он, бросим взгляд в сторону. – Говоришь, вдвоем за мной крались?

– Да, господин, – ответил некто, кого Карвен видел впервые.

– Ну, что молчишь? – Граф уставился в лицо Карвену. – Страшно? Здесь принца нет, заступиться некому.

– А что нам говорить? – послышался откуда‑то сбоку голос сержанта. – За нападение на гвардейцев его величества вас не похвалят, кем бы вы ни были. А что мы кого‑то там преследовали и уж тем более за кем‑то крались – это вранье. Делать нам больше нечего, вас преследовать. О недозволенном применении магии при нашем захвате будет доложено отдельно. За это тем более по головке не погладят. Заклятья, лишающие сознания, в мирное время разрешается применять лишь магам службы безопасности и королевским телохранителям.

– Подумать только, какие грамотные нынче сержанты пошли! – насмешливо ответил граф Крэтторн. – Вы в самом деле надеетесь, что вам удастся что‑то кому‑то доложить?

– Не вижу, что могло бы этому помешать, – ответил сержант.

– Да неужто? – противно ухмыльнулся Крэтторн. – Сержант, у вас что‑то серьезное со зрением. Вы умудряетесь не замечать очевидного. Например, того, что вы связаны. Что вы у меня в плену. Что лишь от моего желания зависит ваша дальнейшая судьба. Вы спрашиваете, что может помешать вам доложить о том, как я с вами обошелся? Ну, например, хороший слой земли над вашим телом. Я вас даже убивать не стану. К чему брать грех на душу? Сами сдохнете.

– Это не у меня что‑то серьезное со зрением, а у вас – с головой, – передразнил Крэтторна сержант Йанор. – Вы умудряетесь не замечать очевидного. Нас будут искать. И найдут. То, что вы посмеете сделать с нами, определит и вашу судьбу, ведь именно так наказывают тех, кто убивает людей, состоящих на государственной службе. Вы хотите быть похороненным заживо?

– То, что вас будут искать, я, конечно, допускаю. Вот только вряд ли вас станут искать у меня, – заметил Крэтторн. – А значит, не найдут и решат… что вы дезертировали, например. Почему нет? Случается. Так что моя судьба вряд ли будет столь ужасной, как вы мне тут предрекали, а вам… не стоит искушать свою. Если вы правдиво и честно ответите на все мои вопросы, я вас, может быть, даже отпущу.

– Может быть?

– Разумеется. Я не святой, я не стану просто так отпускать на свободу врагов.

– Как интересно повернулся наш разговор, – заметил сержант. – Вы говорите о врагах… но ведь враг – понятие скорей философское. За определенную сумму враг может превратиться в друга.

– Забавное рассуждение, – сказал Крэтторн. – И вдвойне забавно слышать это от гвардейца. Кажется, вы славитесь своей неподкупностью? Или я что‑то перепутал и речь шла не о гвардейцах?

– О гвардейцах, – отозвался сержант Йанор. – Однако причина неподкупности не в том, в чем ее видят. Просто никто пока не предлагал подходящую цену. Люди не слишком щедры от природы, и только крайние обстоятельства вынуждают их как следует раскошелиться.