Шрифт:
– Надо же, – негромко заметил он. – Оказывается, я был не прав. Здесь все – таки есть тараканы…
Он с интересом поглядел на Карвена.– Надо бы повнимательнее относиться к твоим снам. Интересно, тебе шпага что – то такое во сне нашептала или ты сам?
– Шпага? – глядя на мертвые тела, переспросил Карвен.
– Очень может быть, что она родом из этого города. Других гномьих городов поблизости нет, и, если не предполагать, что ее привезли издалека… В таком случае я вполне понимаю ее возмущение тем, что в ее родном городе поселилась эдакая мразь… и ее желание, чтобы мы все исправили.
– А… кто это? – Карвен еще раз оглядел трупы, с удивлением понимая, что не может определить по их одежде, кто же они такие.
– Наемники. Отпетая мразь. Душегубы. Вот уж на кого я не ожидал здесь наткнуться. Ты прости, что я тебя на пол уронил, но… сам понимаешь. Это не господа разбойники. Такой противник тебе пока не по зубам.
– Они здесь таились, словно знали, что мы придем, и нарочно нас караулили! – выдохнул Карвен.
– Они караулили не нас, а ворота, – пояснил Верген. – И убили бы любого, кто сюда вошел. А это значит, что здесь есть и другие. Впрочем, так и должно быть. Четверым им здесь просто нечего делать. Такие охотятся стаями. Пойдем поищем.
– А… нам они нужны? – спросил Карвен.
– А как же, – проворчал Верген. – Разумеется, нужны. Мертвыми. Впрочем, одного из них я не откажусь некоторое время потерпеть среди живых. Особенно если он окажется достаточно разговорчив. Надо узнать, что они здесь делают. Идем. И тихо.
Он бесшумно двинулся вперед. Карвен шагнул следом. Вот когда он особенно четко уловил разницу между собой и своим наставником. Сержант Верген крался, как большой хищный зверь, прячась в тенях и скользя от стены к стене. Совершенство его движений восхищало и завораживало, как все истинно прекрасное. Карвен подобным похвастаться не мог. Весь мало – мальски подходящий опыт пришел к нему из детских игр в прятки. Крадясь вдоль стены за сержантом, невольно припоминая свои детские уловки, он самому себе казался донельзя смешным и нелепым.
«Играть в прятки в таком возрасте?» Сознание почему – то упорно игнорировало тот факт, что играть в прятки с наемниками – это как – то совершенно не по – детски, и вообще это какая – то совсем другая игра.
И его вот так, без знания правил и практически без обучения, в нее окунули. Карвен понимал, что никто не виноват, а все равно было обидно. Ведь обидно чего – то не уметь или что – то делать плохо. Особенно если нужно хорошо. Особенно если сделать плохо просто немыслимо.
А еще обидно было от осознания того, что он наконец – то попал в сказку, в один из тех гномьих городов, о которых еще ребенком наслушался разных разностей; и вот он идет сквозь все эти чудеса, мимо настенной резьбы и росписи изумительной красоты, сквозь потрясающие переливы света и тени, созданные хитроумными отверстиями и потолке зала, пропускающими солнечный свет лишь под определенным углом, – и все это проходит рядом, вне восприятия, отмечаясь сознанием, но не задевая его по – настоящему… а все потому, что где – то дальше затаились мерзкие двуногие тараканы, которых непременно нужно убить, чтобы они не убили тебя самого. И все мысли об этом.
Справиться. Не подвести наставника. Выжить. Какие уж тут красоты?! «Да. Одна маленькая ложка дегтя способна испортить сколь угодно большую бочку меда», – Карвен никогда раньше с такою силой не осознавал истинность этой поговорки. Он шагал, пытаясь двигаться так же бесшумно, как его наставник, и от усердия то и дело оступаясь. Наконец Вгрген озабоченно оглянулся.– Так не пойдет, – шепнул он, в три длинных движения вернувшись к Карвену. – Что ты там цитировал госпоже Айнир? «Основы кузнечного ремесла, от предков завещанные»? Вот и повторяй их про себя. И гляди в оба. Вряд ли эти мерзавцы прячутся слишком глубоко.
«Они рядом! – с испугом сообразил Карвен. – Эти… которые, как тени… они – рядом! Они рядом, а я тут спотыкаюсь!»
– Основы кузнечного ремесла! – еще раз шепотом напомнил Верген.
Повернулся и вновь бесшумно двинулся вперед. Карвен шагнул следом. Его внутреннему взору представилась старинная книга в потрескавшемся от времени кожаном переплете. Карвен, словно в далеком детстве, затаил дыхание и распахнул ее на первой странице. Он почти не шумел и ни разу больше не оступился. Быть может, из – за того, что был занят, повторяя то, что заучивал с самого раннего возраста, что начал читать одновременно с молитвенником, едва научившись разбирать буквы и складывать из них слова, то, что было привычно, что составляло некий незримый стержень его существа. Шаг за шагом, буква за буквой, слог за слогом…
Верген внезапно замер и плавным жестом подозвал Карвена к себе.– Вот они, – шепнул он.
Зал с колоннами, в котором находились Верген и Карвен, обрывался вниз тремя огромными лестницами. Широкие, словно три каменные дороги, уводили они вниз, вниз… к сердцу гномьего города.
Вот на одной из этих лестниц, той, что слева, наемники и сидели. Удобно устроились на лестничной площадке, небрежно развалясь, прислонившись к каменным перилам. Некоторые лежали, подстелив под себя плащи и подсунув под головы дорожные мешки. Посреди площадки, там, где руки древнего гномьего мастера некогда выложили причудливую мозаику, были составлены здоровенные ружья. Трое наемников играли в кости. Еще один фальшиво тянул заунывную песенку. Из тех фраз, которыми они вяло перебрасывались между собой, можно было без труда понять, кто они такие и чем намерены здесь заниматься.