– И то и другое возможно, но только при взаимном соглашении сторон.

– Тогда, может быть, начнем партию?

– Но ставка на жизнь предусматривает наличие не менее двух свидетелей при ее объявлении.

– У нас с вами их быть не может.

– Что же делать?

– Предлагаю записать объявление условий наших ставок на кристалл, – немного подумав, предложил Каянов. – В случае отказа в удовлетворении требований любой стороны голосовая идентификация послужит доказательством их правомерности.

– Согласен. Но вы подозрительно торопитесь проиграть.

– А вы торопитесь с выводами. Если мы пришли к соглашению, пусть теперь ваш Дисар, покровитель азартных игр, нас рассудит и будет свидетелем свершившегося.

– Да будет так, – торжественно заявил Сан‑Ком.

Каянов вдавил в панель одну из кнопок на переговорном устройстве. Противники, четко произнося фразы, озвучили свои ставки, призвав божество в свидетели. В приемное окно записывающего устройства сначала выпал один, а потом и второй кристалл записи условий заключенного пари. Каждый взял свой экземпляр и положил его в нагрудный карман кителя.

– Хотите, запишем всю игру, – предложил солнечник.

– Хорошее предложение, – согласился соперник.

– Разыграем первую сдачу, – произнес имперец и, перетасовав колоду, протянул ее Каянову.

Полковник снял пальцем несколько карт сверху. Его соперник сбросил их на стол, а оставшиеся развернул веером.

– У меня Тук, – показывая карту, сообщил Каянов.

– Раш, – бросая тонкий лист пластика на стол, объявил соперник.

Игра началась. Каждый сброс громко объявлялся. Передача колоды из рук в руки фиксировалась голосом. Количество набранных очков подтверждалось противником. Похоже, на период игры оба забыли, где находятся. В каюте не звучало даже комментариев по поводу удачного или неудачного сброса, обычных при любой игре. Пять часов схватки пролетели как одно мгновение.

– Вы выиграли, – бросая перед собой последнюю карту, проговорил пленник. – То, что это произойдет, я понял, когда мы начали розыгрыш четвертого Шира. В таком стиле, как вы, играют только профессиональные соломы. Самостоятельно этому вы научиться не могли. Признайтесь, полковник.

– Признаю. У меня был хороший учитель.

– Но такой игре нельзя научиться за год или два. Нужно играть постоянно изо дня в день.

– Что я и делал на протяжении почти семи лет.

– Почему в вашем голосе звучит сожаление?

– Эти года я считаю потерянными.

– Можно узнать почему?

– Не хочу ворошить прошлое.

– Вашим партнером по столу наверняка был кто‑то из моих соотечественников.

– Один полковник, сосланный на чужую планету. Его противник сделал ставку на жизнь, а он привел проигрыш в исполнение.

– Так вы знали обо всех наших порядках за карточным столом, – утвердительно проговорил Сан‑Ком.

– Значит, вы взяли меня за купика?

– Вы прекрасный игрок и сами знаете это. Являясь вашим соперником, я не был обязан сообщать о своих способностях и опыте.

– Все правильно. Давайте вернемся к моему проигрышу. Надеюсь, что вы дадите мне пистолет. Вскрытые вены или петля выглядят неэстетично. Прошу удовлетворить мою просьбу.

– Ни о каком получении выигрыша не может быть и речи, – категорически заявил победитель. – Зачем мне было тащить вас в такую даль? Только для того, чтобы доказать свои способности в игре и насладиться зрелищем вашего мертвого тела. Неужели вы не подумали, что я этого не допущу?

– Откровенно говоря, нет. Сомнений в победе у меня не было. Вы очень незаметно убедили меня в этом и одновременно дозированно подкинули необходимую долю азарта. Теперь я очень четко это понимаю.

– И каковы выводы?

– Вы требуете отсрочки?

– А вы торопитесь к ушедшим предкам?

– Нет. Я могу и подождать.

– А я тем временем подумаю о возможной равноценной замене вашей ставки.

– Но ведь вы захватили с собой карты и затеяли игру с определенной, как я сейчас понимаю, целью. Люди из вашего учреждения просто так ничего не делают.

– Откровенно говоря, мне не понравилось ваше достаточно быстрое согласие на мое предложение о сотрудничестве.

– Вы правы. Окончательного решения мной не принято. Не каждый день тебе предлагают на выбор либо императорский трон, либо позорную смерть, причем второе более вероятно.