Жаль звезд на небе не видно. Небо так затянуло тучами, что их холодный свет не радует моих глаз. А я бы сейчас посмотрел на звезды… Сосчитал их. Эти колючие серебряные гвоздики…

Следующим утром путешественники без всякого сожаления оставили "Вечного гуся". Весть о том, что случилось в Плеске, быстрее ветра разнеслась по постоялому двору. Клемент решил не дожидаться, пока его обступят новые желающие узнать подробности о пожаре, и поспешил скрыться. Мирра ни о чем его не спрашивала, ни об их конечной цели пути, ни о ближайших планах. Ей словно было все равно. Монаха всерьез начало беспокоить это пугающее равнодушие.

Небогатый, но все-таки имеющий свою повозку торговец, решил подвезти их до Крона, небольшого городка, через который пролегал тракт. Торговца звали Сайлз, это был гном, и он только в прошлом году начал собственное дело, чем и объяснялся его скромный достаток. Зная гномов, можно было с уверенностью сказать, что Сайлз скоро наверстает упущенное, и уже через пять лет о его состоянии начнут ходить легенды.

Что примечательно, Клемент неоднократно просил других торговцев-людей подвезти их, но никто из них так и не остановился. Все они требовали внушительную плату за проезд, и, узнав, что путникам нечем заплатить, пришпоривали кобылу. Видимо только гномы помнили о том, что значит бескорыстие.

Клемент посадил Мирру в повозку, а сам устроился рядом с возницей. Гном оказался любителем поговорить, и скоро Клемент помимо своей воли был втянут в разговор.

Время за беседой проходило незаметно. Внимание монаха привлек расшитый золотом синий эквит торговца. Сайлз заметил его полный любопытства взгляд:

– Интересуетесь?
– он протянул эквит Клементу.

– Да, замечательная вещь. Очень искусная работа, - с уважением сказал монах, любовно проводя по узору пальцем.

– Конечно. Других не носим.
– Сайлз усмехнулся и пригладил ладонью свою короткую коричневую бороду.

– А что этот узор означает? Я где-то читал, что на передней налобной пластине часто зашифровано какое-нибудь послание.

– Да, вы правы, - согласился гном.
– Кроме вышитых исключительно для красоты языков пламени тут написано: "Беспамятство - бесценный дар богов".

– Странная фраза…

– Что же в ней странного?
– пожал плечами Сайлз, перекладывая поводья в другую руку.
– Это верно. Если бы мы помнили все, что причиняло нам боль, то дурные воспоминания давно бы убили нас. Вспомните, сколько в вашей жизни было светлых дней и сколько темных, подсчитайте количество обоих. А так мы их забываем и с легким сердцем снова надеемся на лучшее.

– Да, но помнить ведь нужно, чтобы не повторить прошлых ошибок.

– А я и не утверждаю, что нужно все забыть. Нужно не терзаться. Словно это случилось не с тобой. Тогда и помнить будет нечего.

Клемент так и не понял, что гном хотел этим сказать. По крайней мере, логики в его словах он точно не заметил.

– А боги? Вы же признаете существование многочисленных богов?

– Да… Никогда не нужно забывать, с кем разговариваешь. Монах - есть монах. Признаю, ну и что?

– Если я скажу, что это ересь, это прозвучит глупо?
– спросил Клемент.

– По меньшей мере, - согласился Сайлз.
– Признавать богов или нет - это вопрос веры. Вы же ставите превыше всего Свет, а что он есть, как ни главный бог?

– Это больше, намного больше, - с жаром сказал Клемент.
– Он направляет нас и, и… Я не могу объяснить это другому, но если бы вы заглянули мне в сердце, то поняли, что я имею в виду.

– Я понимаю, - серьезно сказал торговец.

– Забавно, вот уж не думал, что мне захочется сейчас вести теологические диспуты, - Клемент вернул Сайлзу эквит и тот сразу же надел его на голову.

– С гномами бесполезно спорить - это же всем известно, - рассмеялся Сайлз, и, повернувшись к Мирре, подмигнул ей.
– С монахами, конечно, тоже.

– А почему вы без охраны?

– Красть нечего. Разве что эту дохлую кобылку, - Сайлз кивнул на лошадь.
– А за себя я постоять сумею.

– Мы ее не сильно нагружаем?
– забеспокоился Клемент.

– Нет, по-моему, ей все равно. Она из такого особенного вида лошадей, которые качаются от ветра сами по себе, даже когда стоят налегке. Но как ни странно, если ее основательно нагрузить, она этот груз безропотно потащит.

– Тогда ей цены нет.

Но гном был явно другого мнения на этот счет.

– А куда вы путь держите? Крон - конечная остановка?

– Не совсем. Скорее небольшая передышка. А почему вы спрашиваете?

– Да так, - пожал плечами гном, - есть у вас в глазах что-то такое… Беспокойство, что ли. Оно всегда появляется у тех, кому предначертана длинная дорога. Уж я-то знаю.