– Но я не вижу здесь никаких книг, – сказал начальник Агентства, удивленно глядя на друга.

– В том-то все и дело, – уныло проронил Крион. – Я тоже не вижу.

– Ой, я, кажется, ее нашел. – Фокс протянул подставку техномагу. – Она была под стулом, рядом с можжевельником.

– О, можжевельник! Как кстати! – обрадовался Крион. – Давай его сюда. Сейчас я буду жечь ветки и листья. Чем больше можжевельника, тем четче получится картинка. Знать бы еще, куда делись со стола книги, на которых она лежала… Хотя вряд ли они сумели самостоятельно выбраться за пределы моей комнаты.

– А пожара не будет? – с беспокойством спросил Квинт. – Ты же сам видишь, сколько у тебя различных бумаг. К тому же я слышал, что магические тома горят в три раза быстрее обычных.

– Ну а вы на что? Будете контролировать процесс.

Крион расчистил от вещей место посреди комнаты, поставил шур на подставку и обложил его с трех сторон ветками можжевельника.

– Раз, два! – Техномаг коснулся пальцем крайней ветки, и она тут же запылала. – Да, тут кроме обычного можжевельника было что-то еще, – с неохотой признал Крион, когда от веток повалил синий дым, а над потолком закружился рой из разноцветных мотыльков.

– У тебя всегда так, – проворчал Дарий. – Хорошо, что это безобидные мотыльки, а не осы.

Техномаг скромно промолчал, потому что вспомнил, что если немного увеличить температуру пламени, то из можжевельника полетят не только осы, но и кое-что похуже. Зубастые зяблики, например.

Постукивая по шару серебряными подушечками, словно наигрывая на нем неизвестную миру мелодию, Крион добился того, что шур начал светиться. Друзья, затаив дыхание, следили за его действиями. К постукиванию добавилось монотонное бормотание. От дыма першило в горле, но никто не смел кашлять, понимая, что любой звук может сбить техномага с мысли, и это будет иметь для всех весьма печальные последствия. Шур разгорался все ярче, слова, произносимые Крионом, становились все длиннее. Мотыльки под потолком сначала построились рядами, затем принялись водить хороводы. Наконец в шаре показались какие-то фигуры. Работники Агентства обступили шур.

– Я вижу каких-то животных, – прошептал Фокс. – Очень странных животных. На одном из них явно красуется твоя полумаска.

– Он уже активирован. Можете разговаривать нормально, – сказал Крион. И добавил: – Странные животные – это я и лорд Уникам.

– А почему нет звука? – спросил Эрик. – Как же мы узнаем, о чем там говорится? Какие тут настройки?

– Достаточно? – спросил он, когда из шура явственно донесся его голос. Правда, он немного шепелявил – превращение в белку-летягу не прошло для него бесследно.

– Ой! – Фокс испуганно подскочил. – Кто-то ткнул меня в шею чем-то холодным и мокрым.

– Неужели пластинчатая сколопендра все-таки выбралась из банки? – заволновался Крион. – Она все еще на твоей шее?

– Вроде бы нет. – Гном с несчастным видом посмотрел на друзей, словно видел их всех в последний раз в жизни. – Хотя я уже не уверен. А она очень ядовитая? – спросил он шепотом.

– Ты уверен, что действительно хочешь это знать? – обратился к нему Эрик, осторожно поднимаясь и заглядывая ему за спину.

К счастью, это оказалась никакая не сколопендра, а Дерблитц. Он деликатно ткнул гнома носом, желая обратить таким образом на себя внимание.

– Сами поели, а его покормить забыли, – с укором сказал немец, скармливая собаке остатки своей порции.

– Смотрите, какая забавная ящерица, – сказал Дарий. – А нельзя сделать так, чтобы разговор начался заново, а то мы из-за Дерблитца часть пропустили.

Крион, вздохнув, принялся заново шаманить над шаром. На этот раз ему хватило всего нескольких секунд.

– Не отвлекайтесь, – попросил он, – А то я всерьез начинаю думать, что зря трачу на вас время.

Картинка в шаре пару раз мигнула и снова явила миру внутреннее убранство кабинета секретаря.

Это была большая просторная комната с множеством светильников под потолком. Ее стены были выложены зеленой плиткой, а пол устлан толстым слоем мха, который растет только в пещерах. В центре комнаты стоял огромный письменный стол с множеством ящиков, а за столом сидела маленькая изумрудного цвета ящерица. Это и был Беррос Эспанол. Он был в просторной черной мантии, а на голове у него красовалась тирольская шапочка с длинным белым пером цапли, лихо заломленная набок. Ящерица была настолько миниатюрная, что бобр и белка рядом с ней казались гигантами.

– Добрый день, – сказал клыкастый бобр, подавая незаметный знак Криону, чтобы тот закрыл единственный проход в комнату.

– Я вас знаю? – спросила она глубоким сочным голосом.

– Крион, не мог бы ты… – Лорд Уникам пригладил усы.

– Заклинание продлится еще час. Никак не меньше, – сказал техномаг и добавил с укором: – Я же предупреждал.

Повелитель Вампиров махнул рукой: дескать, ничего не попишешь, придется разговаривать в зверином обличье.