– Тебе нужно именно полкило? – спросил он, взвешивая на руке содержимое коробки.

– А что, там меньше? – огорчился техномаг. – Где весы? Ах да! Они же в моей комнате. Раз так, то давайте туда поднимемся. Все равно колдовать буду в ней. Там благоприятная атмосфера, и все, что может понадобиться, находится под рукой.

– Но там же до сих пор лежат наши продукты, – напомнил Фокс. – Но думаю, что теперь ты можешь смело возвращать их обратно на кухню. Адвентин один и тот же фокус два раза не повторяет.

– Так наш джинн любит разнообразие? – покачал головой Квинт. – Как интересно. Обязательно учту на будущее. Кстати, где он?

– Не знаю, – ответил Фокс. – Когда на меня напал Фич, его не было в доме. Иначе он бы обязательно помог мне.

– Откуда ты знаешь? – Квинт скептически приподнял бровь. – Вдруг он стоял в сторонке и злобно усмехался, когда твое бездыханное тело волокли к выходу? – Когда Квинту этого хотелось, он умел мастерски сгущать краски.

– Это как-то непохоже на него… – засомневался Фокс. – Он бы предпочел сам меня огреть по голове, чем предоставить этот шанс другому и тем самым лишить себя удовольствия. В его жизни так мало приятных моментов…

– О всемогущие боги! – взмолился Квинт, направляясь к двери. – Только не леди Рангер. Пускай это будет не она. Я не знаю, что ей сказать… Боги, ну разве я много прошу?

Наверное, боги действительно решили ненадолго оставить его в покое, потому что это действительно была не Джинна Рангер. Это был дракон-письмоносец. Он стоял перед дверью и держал в лапах убранное в кожаный чехол послание.

– А почему не через окно? – удивленно спросил Квинт, который в первый раз за свою жизнь в Фаре увидел подобное.

– Снег, – коротко пояснил посланец. – Нельзя летать. Слишком тяжело.

Действительно, зима в этом году словно взбесилась. Густой тяжелый снег падал отвесной стеной, ограничивая предел видимости несколькими метрами. Дракончик, покачиваясь на коротких лапах, вошел в дом. Он настолько устал, что крылья волочил по полу, оставляя за собой мокрую дорожку.

– Да, выходит, я зря помогал демону, – пробормотал Крион. – Ему теперь хватит работы на долгие годы.

– Если солнце смилостивится и все-таки покажется на горизонте, то он сможет отдохнуть… – Квинт пожал плечами. – Должна же когда-нибудь наступить весна.

– У меня послание для Квинта Фолиума, начальника Агентства Поиска, – произнес дракон стандартную фразу.

– Это я, – сказал Квинт, садясь перед почтальоном на корточки и принимая послание. – От кого?

– От Теодора Уникама, Девятого Совета, – ответил тот и добавил, окончательно удивив Квинта: – Я погреюсь тут. Вы не против?

– Пожалуйста. – Квинт пропустил почтальона вперед.

Дракончик с равнодушным видом проигнорировал лай Дерблитца и сразу же оказался в объятиях сердобольной Гарди. Конечно, почтальоны не обычные животные, ведь кое-какой разум у них есть, но для нее все это не имело ни малейшего значения. Перед ней было замученное, замерзшее существо, которое срочно нуждалось в тепле и понимании. И в пище, о чем она не преминула напомнить Дарию.

– Что пишет лорд? – спросил Крион, изящным движением руки возвращая продукты обратно на кухню.

– Он передает нам всем горячий привет. Его люди ведут постоянную слежку за Берросом Эспанолом. У Девятого Совета есть сведения, что этой пронырливой ящерице удалось собрать выкуп.

– Он так и написал «пронырливой»? – удивился техномаг.

– Нет, это я уже от себя добавил, – признался Квинт. – Но после того что он с вами сотворил, я имею полное право так о нем отзываться.

– Он надеется схватить Фича, когда Эспанол будет передавить ему алмазы? – предположил Дарий.

– Мне кажется, наш похититель не настолько глуп, чтобы самому явиться на встречу. Скорее всего, Девятый Совета следит за секретарем, чтобы собранные с таким трудом алмазы не попали в третьи руки. Ночное Братство еще никто не отменял. К тому же у вампира имеется свое мнение насчет того, как должен провести Эспанол следующие несколько лет жизни. Открытое противодействие членам Совета при исполнении служебных обязанностей приравнивается к государственной измене и карается смертью. У секретаря есть смягчающие обстоятельства, но несколько лет в Башне пойдут ему только на пользу. – Квинт гордо посмотрел на друзей, ощущая себя одним из воинственных поборников законности, которые частенько выступали на площадях с громкими разоблачениями.