Годельманн давно хотел узнать, действительно ли водная проба уличает в колдовстве.

Выяснив, что к этой женщине испытание не применялось (и так ясно, что она заслужила костёр), он стал уговаривать хозяина поставить опыт. Почему не пойти навстречу учёному человеку? Просьбу удовлетворили. Как ни странно, колдунья камнем пошла ко дну! Если бы владелец замка уже не вынес приговор, женщину положено было бы освободить — из чего всем стало ясно, сколь малый вес имеет эта улика. Впоследствии вельможа отправит Годельманну письмо. После отъезда гостя опыты были продолжены. Очищая своё поместье от пособниц дьявола, господин выловил ещё шесть «несомненных» ведьм.

Обложка трактата, изданного Вильгельмом Скрибониусом в 1584 г.

Раззадоренное любопытство заставляло каждый раз задним числом проводить испытание водой — и каждый раз оно обманывало ожидания! Теперь Годельманн был окончательно уверен, что это ложная примета, которая может ввести в заблуждение неопытных судей.

Так он и написал в своей книге, призывая к осторожности (1958 стр. 328).

Возьмите себе на заметку, что владелец замка, радушно принимавший демонолога, самолично распоряжался жизнью и смертью своих подданных. Он был такой не один.

Дворянство, крупное и мелкое, внесло весомую лепту в борьбу с колдовством. Владелец имения Холстейи Христоф фон Раутцов приказал в один день сжечь восемнадцать ведьм (Канторович, 1899 стр. 112). Другой дворянин, прусский барон, казнил пятнадцатилетнюю девочку; признавшуюся в распутстве с дьяволом (Robbins, 1959 стр. 215). Каждый из власть имущих сам решал, как относиться к колдовству. И если некоторые смотрели на суеверия сквозь пальцы, то их бездействие компенсировалось повышенной активностью соседей. Недобрую славу заслужил герцог Генрих Юлиус, превративший город Вольфе нбюттель в гнездо зверских пыток и массовых сожжений. Именем жестокого вельможи немецкие крестьянки пугали детей (Lea, 1939 стр. 1085).

Герцог Генрих Юлиус. Гравюра.

Правил с 1589 по 1613 г. При нем столбы для сожжения вкапывали на площади десятками во много рядов.

Не меньшую известность снискали баварские правители Вильгельм V и его сын, Максимилиан I.

Оба герцога попали под влияние фанатичных иезуитов, которые подговаривали их выжигать язву колдовства калёным железом. Отец Иеремия Дрексель, например, говорил, что христиане, мешающие истреблению ведьм, недостойны называться таковыми. Вильгельм V с 1590 года раздувал ведовские процессы, а потом отрёкся от престола и постригся в монахи. Сын пошёл дальше отца. Воспитатели- иезуиты с детства вбили ему в голову суеверия. Семнадцатилетним юношей он хаживал посмотреть на пытки и с удовлетворением отмечал в письме, что пятерых ведьм скоро можно будет сжечь. Со временем ненависть Максимилиана к ведьмам усилилась. Бесплодие жены он приписал колдовству. Теперь у него был и личный мотив.

Законы от 1611, 1612. 1616 и 1622 года почти не оставляли обвиняемым шансов выжить, а когда судьи, по слабости человеческой природы, готовы были помиловать обвиняемых, он сам вмешивался в процесс. Так произошло в Ингольштадте в 1619 году. За недостатком свидетельских показаний на волю хотели выпустить грех женщин и троих детей. Это вызвало гнев Максимилиана, и он велел бургомистру завершить начатое дело (1958 стр. 1116–1128).

Одновременно с фанатиками гонений существовали правители, чья позиция была шаткой и могла на протяжении жизни несколько раз меняться. Соответственно на подвластных им территориях вспышки террора сменялись периодами милосердия. Многое зависело от советников, которых на данный момент сиятельная особа готова была слушать. Возвращаясь к суеверным процедурам — главной теме этой главы, — расскажу об одной истории конца XVI века.

Придворный врач Вейер упомянул в своей книге графа, во владениях которого испытание водой считалось доказательством вины. Однажды подозреваемая не пошла ко дну, но Вейер сумел развеять предубеждения и не дал довести процесс до конца.

А началась история с того, что в поведении местного дворянина заметили странности.

Не иначе — околдован, решили блюстители закона. Первыми под руку подвернулись две бедные женщины. Их посадили в темницу и по обыкновению стали пытать. Вейер пишет, что пытки в графских застенках были ужасны. У нас есть все основания верить его словам, ибо одна из женщин была замучена насмерть. Истерзанное тело бросили на поленницу (живая ли, мёртвая — ведьма должна быть сожжена). Сожгли и вторую узницу, но это был только промежуточный этап следствия. Признания казнённых указывали на девушку, живущую по соседству, как на главную виновницу бед. Её немедля отправили в застенок… Тем временем пострадавшему безуспешно пробовали помочь монах и священник. Они сошлись на том, что дворянин одержим дьяволом, однако изгнать бесов не могли. Ярость палачей обрушилась на юную колдунью. Её пытали долго и упорно — но постепенно озлобленность сменилась невольным уважением. Девушка стойко сносила любые муки и не в чём не признавалась. Кто же укреплял дух узницы: Бог или Дьявол?

Испытание водой склоняло следствие к мысли о дьявольской помощи. Девушка осталась на плаву — это дурной признак. Вот тут решили обратиться за советом к Вейеру. Графский судья быстро ввел уважаемого лекаря в курс дела. Он принес с собой протоколы, где содержался оговор и рассказал о результатах водной пробы. Эти факты позволяли вынести смертный приговор. С другой стороны, посетитель не мог скрыть своего восхищения. «Невозможно поверить, чтобы кто-нибудь мог вынести пытки, которым мы ее подвергли», — откровенно сказал он.

Испытание Кунигунды. Рельеф из бамбергского собора. 1513 г.

Личный врач герцога Вильгельма IV употребил весь свой немалый авторитет для спасения колдуньи. Он явился к графу и заявил, что ручается за обвиняемую. Поскольку ему известно, что до ареста она была в услужении у благородной госпожи, он готов взять её служанкой в свой дом и доказать тем самым, как мало верит в исходящую от неё опасность. Этот довод показался графу весомым. Девушка, проведя в тюрьме ещё несколько месяцев, вышла на свободу. Заодно выпустили предполагаемого сообщника служанки. Так Йоханн Вейер спас две жизни (Lea, 1939 стр. 524).