Похоже, изрядно нажился палач из Ипра. Он похвалялся, что искал чёртов знак у тысячи женщин и сжег их около сотни (1958 стр. 1219). А печально известный Хопкинс в Англии уже не справлялся один и нанял для испытания иглой еще четверых помощников.

Массовая охота на ведьм, проведенная в 1645–1646 годах, окончилась казнью сотни жительниц Эссекса, Норфолка, Суффолка и других мест. Авантюрист и его подручные получили около тысячи фунтов дохода (немало для страны, где средняя заработная плата составляла 6 пенсов в день) (Robbins, 1959 стр. 249–253, 399, 400).

В Шотландии тоже развелась целая свора прокалывателей. Джон Кинкейд из Трансента, Джон Бальфур из Корхауса, а также Джон Дик.

Для доносчиков наступал настоящий праздник, когда дознаватель приезжал в их края. На ведьм устраивалась форменная облава. Лучше всего документированы события в Ньюкасле. Местный магистрат решил пригласить «человека, который пытал ведьм в Шотландии, с оплатой по двенадцати шиллингов за каждую разоблаченную ведьму и оплаченным проездом во всех направлениях (1958 стр. 339, 400)». Едва долгожданный специалист прибыл в город, магистрат послал на улицу звонаря.

— Спешите донести на скрытых ведьм! Ваши жалобы не останутся без внимания. Знайте, что эти женщины будут задержаны и их испытает человек, для того назначенный! — кричал глашатай на всех перекрестках.

Мэтью Хопкинс

Современник описывает печальный итог облавы: «В ратушу привели тридцать женщин, их раздели и прилюдно вонзали иглы им в тела. Большинство, кажется двадцать семь, было признано виновными…»

И в тюрьме, и даже во время казни эти осужденные уверяли, что непричастны к колдовству.

А умелец по сыску ведьм отправился дальше увеличив по дороге свой тариф. Конец его карьеры был нетипичен для людей этой профессии. Он вызвал против себя общее возмущение и был повешен по приговору шотландского суда. Уже на виселице он признался, что обрёк на смерть 220 женщин в Англии и Шотландии получив в среднем двадцать шиллингов за голову (1958 стр. 400, 401).

В общем-то ни для кого не было секретом, какими средствами часто зарабатывались деньги. Многие авторы того времени (к примеру, Юстус Ольдекоп) разоблачали палачей, имевших так называемые обманные иглы (Lea, 1939 стр. 857). Все знают, как устроен театральный нож. Лезвие уходит вглубь рукоятки, а потом, под действием пружины, выскакивает обратно. Именно так были сделаны шильца для поиска чёртовой метины. До нас дошло старинное изображение специальных стилетов с изукрашенными рукоятями. Одно из орудий — ложное.

Остриё может ускользать внутрь, и обвиняемая конечно же не вскрикнет от боли, когда корыстолюбивый обманщик ткнёт в произвольно выбранное на теле место. Судьи закрывали глаза на трюки палача. Им был важен результат. А коль скоро у следствия было много времени, исчезала и нужда в шарлатанских инструментах. Самые что ни на есть обыкновенные булавки разоблачали скрытую колдунью не хуже складного шила.

Шотландец Джон Кинкейд разработал простой, но эффективный метод. Он связывал своим жертвам руки и ноги, а потом так долго вонзал иглы по всему телу, что несчастные переставали, наконец, вскрикивать от боли. Когда голая женщина, выйдя из оцепенения, осознавала, что произошло, было уже поздно — Кинкейд торжественно 0бъявлял об успешном окончании поисков (Lea, 1892 стр. 751–752).

Часто судьи облегчали палачу задачу. Ведьмин знак разрешали искать во время пытки.

Упомянутый выше немецкий юрист Юстус Ольдекоп риторически вопрошал: «Разве не может острая боль у подвешенных на дыбе заглушить боль от вонзённой иглы (Lea, 1939 стр. 856, 857)?»

Что за вопрос? Конечно, может. Судьи это знали и успешно применяли на практике. В 1628 году в Ортенау допрашивали жену Якоба Видмера. Поначалу думали справиться и без поисков чёртова клейма и два дня подряд подвешивали её на вывернутых руках. Не помогло. Тогда потребовалось юридическое обоснование для новых пыток. Стали колоть ведьму иглой и нашли нечувствительное к боли место на голове. После этого уже не стеснялись в средствах. Пытки ужесточили. Теперь женщина висела на дыбе уже с подвязанными к ногам тяжестями — это повторяли ещё двое суток, но без особого успеха.

Только три часа в жутком «ведьмином кресле» помогли добиться признания (1958 стр.1141).

Женевский процесс 1652 ещё более показателен. До начала мучений знак не нашли, а после них он сразу обнаружился. Деревенскую жительницу Мишель Шадрон арестовали за якобы наведённую ею порчу. Две девочки жаловались на зуд по всему телу — и виновная, как водится, нашлась быстро. Врачи принялись искать стигмат дьявола, втыкая там и тут длинные иглы, но кровь исправно текла из ранок, а Мишель кричала от боли. Судья махнул рукой и велел её пытать. Невыносимые истязания сломили женщину; она призналась во всём, что от неё требовали. Снова настал черёд врачей Они склонились к лежащему в изнеможении телу мученицы и разглядели на бедре крошечное чёрное пятнышко. Находясь в болевом шоке, Мишель Шадрон даже не вскрикнула, когда туда вонзили иголку. Улика окончательно уверила судью, что перед ним ведьма. Немедленно прозвучал приговор: удавить и сжечь (Robbins, 1959 стр. 401).

Кадр из датского фильма «Ведьмы». Реж. Б.Христенсен. 1922 г.

Итак, набор приемов, основанных на ловкости рук или садизме, позволял найти метину у кого угодно. Но чем бы закончилось «честное» испытание? Есть ли на человеческом теле места, соответствующие теории инквизиторов и демонологов? Судя по старинным (вызывающим доверие) источникам — есть.

Вот, например, поиск 1646 года. Я не усмотрел здесь лазеек для жульничества. Два палача — один местный, а другой вызванный из соседнего города — раздели женщину до пояса, завязали ей глаза и долго кололи в голову, грудь и спину. Колдунья стонала и жаловалась на боль. Так продолжалось, пока ей не воткнули булавку в середину спины.