Осудил испытание водой еще один немецкий автор — Юстус Ольдекоп. У него были свои причины отвергать это суеверие.

Он присутствовал при проверке заподозренных женщин и все они удержались на плаву.

Зрителей-дворян разобрало любопытство. Они выбрали человека, по общему мнению никак не повинного в колдовстве, и заплатили ему за то, чтобы он согласился быть связанным и брошенным в воду. Доброволец не утонул. Ольдекоп сделал вывод: дьявол нарочно путает судей, иногда поддерживая на поверхности воды невиновного. Его цель — ввести судей в грех неверного решения (1958 стр. 328).

Мало-помалу доводы скептиков стали сказываться. Во Франции уже в 1601 году процедура попала под запрет. А в 1642 году Парижский парламент преподал наглядный урок, осудив на смерть судей из Бражелона, по вине которых захлебнулась испытуемая женщина (Robbins, 1959 стр. 493). Под давлением верховных властей суеверие постепенно вытеснялось на задворки Европы. К началу XVIII века законность водной пробы признавали ещё в Трансильвании. Супруги Шобель, а также жена Георга Хербарта именно в это время не смогли пройти испытание водой, поэтому их подвергли пыткам и сожгли (Lea, 1939 стр. 1264, 1265).

Знатоки западноевропейского искусства наверняка вспомнят сюжет: одетая с царской роскошью женщина идёт босиком по раскалённым докрасна лемехам плугов, которые разложены в ряд на полу. Это Кунигунда, жена императора Генриха II. Легенда гласит, что дьявол, желая внести раздор в семью, неоднократно превращался в юношу и выходил из её покоев. Набожный император пожелал узнать правду и подверг супругу испытанию раскалённым железом. Поскольку её ноги остались невредимы, стало ясно, что она не виновна в измене и семейное благополучие было восстановлено (Инститорис, и др., 1932 стр. 270)… Живопись и скульптура лишь отразили обычай раннего средневековья, имеющий древние корни. Ещё шумеры в спорных случаях заставляли прикасаться к раскаленному бруску и по состоянию ожогов выясняли степень вины. В Западной Европе испытание приняло разные формы. Первая (самая щадящая) заключалась в том, что на земле в определённом порядке раскладывали шесть, девять, а иногда и двенадцать лемехов. Требовалось пройти этот путь босиком, с завязанными глазами. Зрители заворожено следили, наступит — не наступит? Таким образом, здесь все зависело от чистой случайности. По идее Господь должен был хранить невиновного, и тот, кто удачно миновал опасность, снова считался благонадёжным членом общества. Второй способ был куда более суров. На раскалённое железо вынуждали наступать голыми ногами.

Отсутствие ожогов означало оправдательный приговор (Lea, 1939 стр. 287). Лично я очень сомневаюсь, что такой вердикт когда-либо выносился, и причисляю описанный выше эпизод с Кунигундой к разряду неправдоподобных легенд, вроде истории о святом Георгии, якобы победившем дракона.

Дирик Боутс. «Испытание железом». Х., м. Середина XV в.

В Брюссельском музее искусства и истории хранится картина Дирика Боутса. Перед троном императора Отгона III стоит коленопреклонённая женщина. Одной рукой она держит отрубленную голову своего безвинно казнённого мужа, в другой руке мерцает раскалённый железный брусок.

Император и его придворные поражены. На лице вдовы нет страдания — одно лишь спокойное осознание своей правоты Чудо! Ладонь остается невредима, а значит, жена императора — преступница. Это по ее навету был казнён честный человек… Картина написана в реалистическом ключе, как любили в эпоху раннего Возрождения.

Художник, явно наслаждаясь своим мастерством, одинаково дотошно прописал драгоценную корону и стоящую на полу жаровню с углями. Вместе с тем, мы наблюдаем архаизм художественных приёмов — на заднем плане изображено более позднее событие. Толпа окружила столб, у которого сжигают императрицу. Такой временной сдвиг характерен для эстетики XV века. Дирик Боутс и его зрители желали одновременно видеть наказанный порок и торжествующую добродетель — это было для них важнее тривиальной хронологической достоверности.

Судьи раннего Средневековья чаше всего применяли испытание раскалённым железом именно в такой форме: брусок надо было нести в руке на определённое расстояние (обычно отмеряли девять фунтов), причём вес железа зависел от тяжести предполагаемого преступления (1990). Инквизиторы, устраивая процессы против ведьм и еретиков, тоже взялись было за этот метод, по вскоре им пришлось от него отказаться. Могильщиками суеверия выступили… Шпренгер и Инститорис. По иронии судьбы фанатичные авторы «Молота ведьм» в данном случае сыграли благотворную роль. Конечно, дело тут не в приступе гуманизма просто кто-то уверил их, что именно колдуньи умеют держать раскалённое железо без всякого вреда для себя. Ведьмы будто бы втирают в ладони сок некой травы, предохраняющей от ожога. Кроме того, демон может незримо для окружающих поместить между железом и ладонью жаростойкую прокладку. А последней каплей для двух доминиканцев послужила история, которая — как их убедили — произошла на землях графов Фюрстенбергов. Там якобы взяли под арест и начали пытать ведьму, о которой ходила очень худая слава. Чтобы очиститься от подозрения, она потребовала испытания раскалённым железом. Далее предоставлю слово авторам «Молота»: «Молодой граф, неопытный в подобных делах, разрешил прибегнуть к этому испытанию. Ей назначили пронести железо три шага. Она же пронесла его шесть шагов и предложила пронести его дальше. Ничто не препятствовало видеть в этом улику. Ведь никто из святых столь не искушал Божьей помощи. Несмотря на это, она была освобождена от оков. Она до сегодня живёт спокойно, где и раньше, вводя этим в соблазн верующих (Инститорис, и др., 1932 стр. 271, 272)».

Шпренгер и Инститорис сделали вывод. Ведьмы меньше, чем кто бы то ни было, могут считаться очищенными, если раскалённое железо не обожжёт ладони. «Более того! — пишут два инквизитора. — Тот факт, что обвиняемые требуют подобного испытания, даёт право подозревать их в том, что они ведьмы». Отсюда хитрый способ уличить в колдовстве. Судья должен пойти на провокацию. Пусть предложит женщине доказать свою невиновность судом Божьим через раскалённое железо. Все ведьмы соглашаются на это, ибо знают — дьявол спасёт их от ожога. Получив утвердительный ответ и уверившись, что перед ним колдунья, судья не разрешает испытание (Инститорис, и др., 1932 стр. 268).

Как мы помним, «Молот ведьм» обрёл огромный авторитет в странах Западной Европы, и. без сомнения, именно этот отрывок из знаменитой книги положил конец многовековой практике. Одновременно заглохло ещё одно сходное испытание, основанное на получении ожогов, — проба горячей водой. Метод был прост руку заставляли сунуть в кипяток, потом на кисть надевали мешочек и скрепляли печатью, а через несколько дней осматривали. От состояния кожи на этот момент зависел приговор (Lea, 1939 стр. 1234).

В городе Оудевотер под Утрехтом находится уникальный памятник старины — музей весов. Он напоминает о той эпохе, когда «лёгкие» люди считались изобличёнными в колдовстве. Прежде здесь кипели нешуточные страсти. Весть о том, что король Карл V подарил городу весы для проверки ведьм и определил барьер в 50 фунтов границей между слугами Сатаны и честными христианами, взбудоражила умы. Каждый, кто весил больше, получал шанс оправдаться в глазах судей и соседей. Мудрено ли, что вскоре в голландский город потянулась многочисленная клиентура из епископств Кёльна, Мюнсгера, Падеборна, а также из Польши и Венгрии. Очевидцам запомнился юноша, который около 1645 года прибыл из Падеборна, похожий скорее на мертвеца, чем на живого человека. Страх и задавленность читались в каждом его движении. Когда оказалось, что он весит больше роковой цифры, парень в восторге подпрыгнул на месте: