Юрт открыл пасть и что-то произнес, но что именно, я не расслышал, так как он быстро таял, и его слова исчезли вместе с ним. Когда это произошло, в меня что-то полетело. Парировать это не было надобности, но я не смог задержать рефлекторное движение. Рядом с двумя гниющими трупами и мизинцем Юрта на полу у моих ног лежало россыпью два десятка роз.

Когда мы направились по берегу в сторону порта, Корал наконец заговорила:

— Здесь такое часто случается?

— Сама видишь. Ты появилась в очень сложное время, — иронически обронил я.

— Если ты не возражаешь, то я бы хотела услышать, что все это значит.

— Думаю, что я обязан дать тебе какое-то объяснение, потому что поступил там с тобой несправедливо. По всей вероятности, ты даже об этом не догадываешься.

— Ты это серьезно?

— Вполне.

— Продолжай. Мне действительно любопытно.

— Долгая история, — протянул я.

Она посмотрела вперед в сторону порта, а потом вверх — на вершину Колвира.

— Путь тоже долгий, — заметила она.

— А ты — дочь премьер-министра страны, с которой наши отношения в данный момент несколько щекотливые.

— Что ты имеешь в виду?

— Кое-какие сведения о том, что здесь происходит, могут быть кое в чем секретными.

Корал положила руку мне на плечо и остановилась, посмотрев мне прямо в глаза.

— Я могу хранить тайны, — заговорила она. — В конце концов, ты же знаешь мою.

Я поздравил себя с тем, что научился, наконец, трюку своих родственников — полному управлению мышцами лица, когда чертовски озадачен. Она-таки сказала в пещере кое-что, когда я обратился к ней, словно к тому существу, и мне показалось, будто она решилась не сохранять передо мной связывавшую ее тайну. Поэтому я улыбнулся и кивнул.

— Все верно.

— Ведь вы не планируете опустошить мою страну или что-нибудь в этом духе, не так ли?

— Насколько я в курсе — нет, и считаю это маловероятным.

— Вот и отлично. Сказать-то ведь можно, только узнав, да?

— Верно.

— Так давайте выслушаем эту историю.

— Ладно.

Пока мы шли вдоль берега, я рассказывал то, что не мог не вспомнить под аккомпанемент звуков волн — длинное повествование отца. Возможно, это семейная черта — пускаться в автобиографические рассказы, если попадется подходящий слушатель. К такому выводу я пришел, так как понял, что касаюсь в своем рассказе ненужных подробностей. И почему вообще я решил, что она подходящий слушатель? Когда мы добрались до портового района, я понял, что все равно не насытился и по-прежнему хочу многое рассказать. При свете угасающего дня, создающем несомненно более безопасную обстановку, нежели во время моего визита в этот район, я направился по дороге, которая, будучи освещенной, казалось еще более грязной. Узнав, что Корал проголодалась, я повел ее к противоположной стороне бухты, остановившись на несколько минут посмотреть, как огибает мол и заходит в порт многомачтовое судно с золотыми парусами. Затем мы последовали изогнутой дорогой к Западному Берегу, и я без особого труда сумел разыскать переулок Бриза. Было еще достаточно рано, чтобы встретить по пути пьяных матросов. Один раз к нам пытался подвалить здоровый мрачный чернобородый тип с интересным шрамом на правой щеке, но какой-то парень помельче догнал его раньше и шепнул ему что-то на ухо. Оба отвернулись и зашагали дальше.

— Эй! — окликнул я. — Чего он хотел?

— Ничего, — ответил малый, — он ничего не хотел. — Затем он окинул меня быстрым изучающим взглядом и добавил: — Я видел вас здесь однажды ночью.

— А-а-а… — протянул я, а они тем временем свернули за ближайший угол.

— О чем, собственно, шла речь? — не поняла Корал.

— Я еще не добрался до этой части рассказа.

Но я живо вспомнил тот случай, когда мы миновали место схватки. Никаких следов ее не осталось. Я чуть не прошел мимо «Окровавленного Билла», потому что над дверью красовалась новая вывеска: «Окровавленный Энди», написанная свежей зеленой краской. Тем не менее внутри заведение осталось точно таким же, за исключением человека за стойкой, оказавшегося выше и тоще того с каменным лицом, обслуживавшего меня в прошлый раз. Звали его, как я узнал, Джек, и он доводился Энди братом. Он продал нам бутылку «Мочи Бейля» и передал через отверстие в стене наш заказ на два рыбных обеда. Столик, который я занимал в прошлый раз, пустовал, и мы заняли именно его. Я положил пояс с мечом справа от себя, частично вытащив из ножен, так как был уже знаком со здешним этикетом.

— Мне нравится это заведение, — решила она. — Оно какое-то…. необычное…

— О… да, — согласился я, взглянув на двух пьяных, одного у дверей заведения, а другого — в глубине, и на трех типов с бегающими глазками, тихо беседующих в углу. На полу возле подозрительного вида пятен валялось несколько разбитых бутылок, а на противоположной стене висели не слишком изощренные эротические произведения искусства.

— Готовят здесь прилично, — добавил я.

— Никогда не посещала подобных заведений, — сообщила она, наблюдая за черной кошкой, которая выскочила из подсобки и сражалась с крысой.

— У ресторана есть свои завсегдатаи, — пояснил я. — Сверхразборчивые гурманы, которым дорог секрет здешней кухни.

Я продолжал рассказ, уплетая обед даже активнее, чем в прошлый памятный раз. Когда немного позже открылась наружная дверь, впустив хромого коротышку с грязным бинтом на голове, я заметил, что дневной свет начинает меркнуть. Так как я уже закончил свой рассказ, то можно было уже уходить.

Я так прямо и заявил, но она накрыла мою руку ладонью.

— Ты знаешь, я не то существо, — сказала Корал, — но если тебе необходима помощь, то можешь на меня рассчитывать.

— Ты умеешь хорошо слушать, — поблагодарил я ее. — Спасибо. А теперь нам лучше все-таки уйти.

Мы выбрались из Закоулка Смерти без всяких происшествий и направились портовой дорогой к Лозе. Когда мы стали подниматься, солнце уже садилось и булыжники мостовой радужно отсвечивали. Уличное движение было довольно редким. В воздухе плыли запахи кухни, на улицах шуршали листья. Высоко над головой парил, оседлав воздушные потоки, маленький желтый дракончик. На севере за дворцом рябила многоцветная завеса. Я продолжал молчать, ожидая от Корал новых вопросов, но так и не дождался. Если бы я выслушал рассказ, подобный моему, у меня возникло бы немало вопросов.