Шмыгнув носом и последний раз посмотрев на потерпевшего, я схватила пакет и побежала в сторону дома. Что кривить душой, я не горела желанием нести ответственность за вероятную инвалидность кого бы то ни было. Ни тюрьма, ни расставание со сбережениями по причине бзика чужой собаки меня не прельщали.

Я уже завернула за здание рынка, когда сзади послышался хруст снега. Паньков все ещё был на связи, но не издавал ни звука. А вот я дышала как марафонец на последнем километре.

Толчок.

Максимус вырывается вперёд и добегает до двери подъезда первым.

Зима — прекрасная пора!

Кто это сказал?

Три часа назад я закончила отрисовывать очередной комплект одежды на эльфиек. Работодатели завалили ещё заказами, настоятельно требуя справиться в праздники. Они что, даже через сеть видят, есть ли у человека личная жизнь или нет?

После того вечера в теремке, Дмитрий Николаевич был тише воды, ниже травы. Ещё никогда я не испытывала такого явного восторга от собственного одиночества. Максимус был замечательным компаньоном. Вместе мы смотрели новые серии Лайтмана и пытались составить список тараканов Панькова. Всё-таки новый год был уже на носу, а там и товарищ милый приедет.

Мать позвонила без пяти двенадцать, как и обещала. Поздравила с новым Годом. Ну, спасибо. Я честно внимала речи президента с сайта первого канала. Смотрела эту новогоднюю сходку шоубиза, пока та не закончилась. В сон совершенно не клонило.

Я заварила себе чай на смену кока-коле. Паньков не ответил на моё сообщение с поздравлением. Не то, чтобы мне было неприятно, но… внутри зародилось странное чувство собственной ненужности. Ничего хорошего по сути. А мне ведь работать надо. Нужен настрой. Дожидаясь пока вскипит чайник, я набрала ещё одно поздравление попримитивнее: «С Новым Годом! Желаю счастья в личной жизни. Пух»и отправила на номер третьего, записанного в книжке абонента.

Пока я клала сахар, пришёл ответ.

Ну, разве не прелесть? И почему бы моему другу по контракту так не ответить? И самооценка поднимется и сила мотивации. Это же так здорово.

И я действительно побежала за компьютер, выводить очередную партию пресловутых гоблинов. Дело пошло в гору, как раз тогда, когда в дверь постучали и Максимус сорвался с места, отчаянно лая.

Новый год. Наверное, соседи не будут ругать в ночь с тридцать первого на первое.

Залпом допив остывший чай, я пошла открывать.

На пороге стоял Паньков в очках. Молча кивнув, он лихо влился в коридор, щелкнул выключателем и запер за собой дверь. Пёс был вне себя от радости, но прыгать не спешил. Фрилансер небрежно потрепал его по голове. В другой руке он держал какую-то походную чёрную сумку. Привычные перчатки были сменены им на зимнюю версию — более толстая кожа, наверняка с подкладкой. Удивительно. Что этот товарищ делал здесь, да ещё и в четвертом часу ночи? Когда успел вернуться?

Я во все глаза уставилась на деловой костюм ночного гостя. Чёрная тройка. Не часто нынче встретишь в комплекте с брюками и пиджаком, жилет на пуговицах. Он плотно облегал фигуру фрилансера поверх водолазки. Словами не выразить, как ему шло.

Сняв начищенные(!) ботинки, Паньков начал стягивать красный галстук по пути в ванную. Прелестно. Кажется, мне надо купить второе полотенце.

— Вам чай заварить?

— Да, пожалуйста.

Поколдовав на кухне, я даже нарезала нам бутербродов с джемом.

— Ну, как командировка? — спросила.

— Ужас, — Паньков снял очки и потёр переносицу.

Вид у него был усталый. Покрасневшие веки. Синие круги под глазами и взгляд такой абстрагированный и затравленный, будто сутки без сна провёл. Неужели так много дел? Ведь он босс, а не мальчишка на побегушках. Что же он там делал в этом Волгограде?

— Может, кофе?

— Нет, спасибо, — фрилансер взял свою кружку и поднёс к губам — Из-за осадков делали посадку в Новосибирске. Так бы прилетел на четыре часа раньше.