Переведя дух, я встретилась с настороженным взглядом Дмитрия, успевшего приблизиться на расстояние вытянутой руки. Выглядел он, по меньшей мере, потрясенным.

— Чей ребёнок? — сухо спросил.

Слова куда-то улетучились. Речь явно шла о моем чаде. Только ему-то какое дело?

Бывший натурщик расценил отсутствие ответа иначе и развернулся к Панькову. Фрилансер воспроизвел максимально бесстрастное и непричастное выражение лица.

— Аноним, — сжалилась я.

— Как аноним? — переспросил натурщик, снова возвращаясь ко мне.

Так. Сперматозоид Сперматозоидович Сперматозоидов из Банка Спе…

— Омский Центр Репродуктивный медицины и слово «инсеминация» тебе ничего не говорят?

Дмитрий Николаевич моргнул. Один раз. Второй. Пока до него дошло, я успела выпить ещё один стакан воды. Мысли уже побежали в другом направлении. Сейчас что-то будет. Ведь Паньков был явно чем-то недоволен.

— Как так… — ужаснулся Дмитрий — То есть… это же… З-зачем?

Ага. Маразм крепчал.

— Какая тебе разница?

Я устало присела за стол. Увидев в этом некого рода предложение, Паньков по-хозяйски опустился с другой стороны. Дмитрий остался стоять, облокотившись на плиту. Видимо мы с фрилансером представляли какую-то художественную ценность, так как натурщик смотрел на нас едва ли не с трепетом.

— К-какой месяц? — полюбопытствовал.

— Второй пошёл, — таить мне было нечего.

— То есть… декабрьский? — Дмитрий схватился за голову — А ведь мы уже были знакомы!

Как он связал одно с другим сказать было сложно. Покусывая стакан, я развернулась к фрилансеру. Тот уже вовсю теребил в руках очки, будто хотел надеть, но что-то мешало.

— Дмитрий, иди вымой руки, — я решила сымпровизировать — А я пока всем чай заварю.

— Хорошо, — натурщик необычайно быстро согласился и протиснувшись за спиной ночного гостя номер один, вышел.

Паньков облегченно выдохнул.

— Вы мне скажите, что здесь происходит? — максимально вежливо поинтерисовалась.

На стол полетели несколько фотокарточек. На них мы с Дмитрием. Вот, вместе выходим из машины у площади, проталкиваемся сквозь толпу у снежной белки, любуемся на каток, о чем-то говорим и наконец, две наши головы, выглядывающие из снежного теремка. Зашибись не встать. Недавний подслушанный диалог внезапно обрёл смысл. Почему-то мне казалось, что Дмитрий не может быть таким предприимчивым. Или следует сказать расчетливым? Ведь если так, то мы вполне можем найти общий язык. Особенно если он эгоист. Стоит только узнать расценки.

— Вы были там, — скорее проконстатировал, чем спросил Паньков.

— Да. Было здорово, — я посмотрела на фотографии с вытянутой руки — На снимках нет той свежести… той палитры цвета, но в целом…

— Пятьдесят тысяч.

Я во все глаза уставилась на собеседника. Екарный бабай. Кажется, он не шутил.

— Пятьдесят тысяч. Согласно контракту. Вы знали, что у меня с Дмитрием Николаевичем не лучшие отношения и тем не менее, решились на встречу. Я не виню, ради бога. Просто не могу понять, зачем кому бы то ни было втайне встречаться с врагом собственного друга, пока тот в отъезде. Вы меня понимаете?

Крыть было нечем. Он говорил мне, что Дмитрий — его неудавшийся приятель с мотоциклом. Вероятнее всего, часть тараканов приходилась на времена их былой дружбы. Только вот зачем он его в своей фирме держит, если они такие отчаянные враги?

Иррационализм так и прёт.

— Тогда сто тысяч, нет? Это ведь вторая наша встреча без вашего участия. Ложь у нас двадцать стоила… утаивание, кажется меньше, десять?

Фрилансер на секунду вскинул брови. Затем кивнул.

— Сто десять тысяч.

Прелестно.

— О'кей. Завтра оформлю кредит.

Последнее слово слегка покоробило омского бизнесмена:

— Слушайте, если вы…

На кухню снова проник Дмитрий:

— Что? Где? Какие сто тысяч?

Натурщик повертелся у кухонной тумбы, налил воду в электрочайник и нажал на кнопку. Вероятно, бизнесмены умели пользоваться такими приборами. Удивительно.

— Так, что? Какие сто тысяч? — этот вопрос он адресовал Панькову, видимо подумал, что тот делился со мной делами фирмы.