В. ЛИСТЬЕВ. Было ужасно обидно. Мы только почувствовали уверенность и стали говорить на наиболее болезненные темы. Мне кажется, большую роль сыграла инерция: нас просто привыкли пинать. Наверное, зрителям нужна была разлука с нами, чтобы наконец понять свое к нам отношение.

Из материала Е. Чекалова «"Взгляд" со стороны и взгляд изнутри». «Советская культура», 22 апреля 1989 года.

АНАТОЛИЙ ЛЫСЕНКО. И вдруг звонок на следующий день: «А почему убрали наших мальчиков?» И потом еще и еще звонки. Признаюсь, я так и не смог понять момент этого слома — от «гаденышей» до «наших мальчиков».

АНАТОЛИЙ ЛЫСЕНКО. Вот мой сосед сколько раз мне говорил: «Старик, да убери ты этих мерзавцев с экрана, я тебе пол-литра поставлю». Потом через две-три недели, после того как ребят сняли (ничего он мне, правда, не поставил), приходит и говорит: «Старик, слушай, без них еще хуже. Верни их». В который раз я убедился, какой невероятной способностью к привыканию обладают телезрители.

Из материала Е. Чекалова «"Взгляд" со стороны и взгляд изнутри». «Советская культура», 22 апреля 1989 года.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Стоит вспомнить, что уже в самом начале во «Взгляде» прошли один или два явно антикоммунистических сюжета. А ведь тогда было совсем другое отношение к телевидению. У людей было ощущение, что всем этим управляет верхушка, и думали, что это инспирировано начальством. А начальство просто проспало.

АНДРЕЙ ШИПИЛОВ. Надо сказать, что время эфира "Взгляда» было выбрано гениально. Во-первых, на Москву выходили поздно, замыкая сетку вещания, и поэтому практически постоянно перебирали время. Как ни гневались технические службы, которым хотелось поскорее домой, вырубить нас из эфира никто не решался — понимали, что скандал будет на всю страну. Рекорд однажды поставил Мукусев, его выпуск продолжался более трех часов, при официальных полутора. По поводу позднего выхода у нас была стандартная шутка: «Взгляд» выходит тогда, когда засыпает последний член Политбюро. Поэтому, как правило, передачу смотрели их более молодые помощники, а то и вовсе судили о ней потом с чужих слов. Пока же разбирались, что все-таки было сказано или показано на самом деле, проходило время, и страсти спадали, тем более что программа выходила в пятницу, после эфира мы стремились оказаться в таком месте, где нет телефона, а к понедельнику многое успокаивалось.

Поражает поведение ведущих. Как-то А. Любимов и Д. Захаров открыли передачу таким, мягко говоря, бестактным заявлением: «Сегодня во «Взгляде» будет много всякой музыки, поэтому все, кого это не устраивает, могут идти отдыхать», и тут же оба поочередно объявили: «Спокойной ночи». Такое беззастенчивое предупреждение выглядело уж очень сродни зазнайству и прозвучало уничижительно. Не слишком ли много эти молодые люди себе позволяют? Ведь родителям, имеющим детей и внуков, совсем не безразлично знать, как и чему «Взгляд» учит молодежь, чтобы вовремя в семье, несущей главную ответственность за воспитание детей и внуков, подправлять перегибы, подтексты и недомолвки.

Из письма Г. Киселева, члена КПСС с 1939 года.

ЛИДИЯ ЧЕРЕМУШКИНА. Лепили в эфир по тем временам такое!.. Но Лысенко и Сагалаев знали, на что шли. У них были определенные принципы. Кроме всего, у Анатолия Григорьевича была человеческая привязанность к ребятам, он очень нежно к ним относился. Из всех «Димуля» Захаров был ему ближе, интереснее по складу ума и характера.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. Сагалаев и Лысенко нас поддерживали и защищали. Но они делали ставку на стратегию: в любом случае «Взгляд» должен был выходить еженедельно по пятницам — вне зависимости от того, кто ведущий. Так, 8 марта 1988 года программу вел Маслюков. А потом уже потихоньку возвращали нас. Главное было — удержать позиции. В общем, надо отдать должное нашим руководителям, разводили они большевиков по высшему классу.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Ведущих время от времени убирали. Лысенко руководил именно тем отделом редакции, который производил «Взгляд», а Сагалаев был главным редактором молодежной редакции Центрального телевидения. И оба они прикрывали это безобразие. Они были, безусловно, заодно с ребятами и считали своей задачей правильную интерпретацию событий для руководства Гостелерадио и выше. Многое списывалось на молодость. Да и вообще программа придумывалась как музыкально-развлекательная. Но в силу интеллекта ведущих она очень быстро превратилась в политическую. Это происходило потому, что молодые люди не могли врать. Просто дело всегда заключалось в степени остроты этой правды и в степени влияния на ведущих. Вплоть до их отстранения от эфира. Манипуляции ведущими были возможны только в доброжелательном смысле со стороны Лысенко или Сагалаева, которые объясняли ребятам решения руководства, а иногда просто щадили их, спасая проект.

В. ЛИСТЬЕВ. В начале 88-го года вышло постановление о ликвидации Госкомнефтепродуктов. Мы решили сделать репортаж о том, как активно идет наступление на бюрократов. Хотели снимать комедию, но вдруг увидели, что на наших глазах разыгрывается трагедия.

В эфире прозвучал безнадежно горький вопрос 42-летней женщины: «Ну куда я теперь денусь?» И именно он вызвал давно ожидаемый поток откликов. Стало ясно: не вышивки, не бантики, не акварели волнуют зрителей, а социальные проблемы.

...Саше Любимову явно стала тесна маска диск-жокея, а Дима Захаров покорил несвойственной большинству телевизионщиков вдумчивостью, чутким вниманием к «гостям» и их проблемам. Впрочем, и «гости» тоже стали приходить другие.

В первых выпусках Политковский весело показывал, как хитрые кооператоры путем двух-трех примитивных операций делают из индийского нижнего белья модные майки и шапочки, обманывая простодушных покупателей. Теперь он предложил задуматься, почему этих модных вещей нет в государственных магазинах и кому выгодно свертывание кооперативного движения. Нет, игры в перевоплощение он не оставил. Но его роли открыли в самой нашей жизни настоящий театр абсурда.