– Я разведу костер.

Он снял седельные сумки, и, расстелив второй плед под стволом огромного дуба, указал ей на него.

– Отдыхай. В сумке есть чем перекусить. Сейчас огонь разгорится, и станет теплее.

– Я не замерзла. Здесь так красиво…

Она глядела на прекрасное озеро, блестевшее внизу. Лес казался волшебным, освещенным лишь чистой луной.

Он рассмеялся, глядя, как передергивает ее от прохладного ночного воздуха. От этого волшебного смеха у нее по коже мурашки забегали. Калеб залюбовался ее силуэтом, серебристым и тонким, словно продолжение лунного света. Словно она сама только что вышла из этого волшебного озера…

– М aighdeann – mhara[118] , вот ты кто.

– Dи a tha am facal seo a’ ciallachadh?[119]

– Твое произношение, просто ужасно!

– Tha sin uile thar mo chomasan[120] …

– Ты еще сама не знаешь их.

– Как ты меня все-таки назвал?

Он снова не ответил. Подойдя к ней, он обнял ее за плечи, подбородком прислонившись к ее макушке. Это слово, оно прозвучало так знакомо. Алекс… так назвал ее он, когда они сидели на берегу озера. Снова все смешалось у нее в голове. Она припомнила слова Марты. Кажется, бабуля все же оказалась права…

Она занервничала в его руках: « Интересно, чувствует ли он, какая внутренняя борьба идет сейчас в моей душе?» Она совсем растерялась, и как всегда вспыхнув, когда ее глаза встретились, с его синим взглядом, отступила от него к озеру. Он позволил девушке отступить всего лишь на шаг, промолвив:

– Иди сюда.

Он протянул ей руку.

Елена с ужасом уставилась на него.

– Что?

– Иди сюда. Сядь рядом со мной.

Он расправил кинутый в высокую траву принесенный для нее плед и опустился на него, удобно вытянув длинные ноги. Она услышала, как привычно заскрипела кожа его сапог. Елена вдруг вспомнила, что совсем замерзла, и как тепло было рядышком с ним, но подойти не осмелилась.

Калеб вздохнул:

– Иди сюда. Сядь рядом со мной. Я согрею тебя.

«Боже, неужели она права… неужели возможно подобное чудо? Неужели это твое чудо, дорогая Марта?»

– Иди, или я волоком притяну тебя. Тебе нечего меня бояться.

– Я никогда не стану тебя бояться - ответила девушка.

Она заставила себя переставить не гнущиеся ноги. Пара шагов и Елена опустилась к нему на колени, стараясь не забыть, что нужно дышать.

– Я действительно скоро стану как ледышка…

Она рискнула положить голову ему на плече, мгновенно ощутив его необычайное тепло, и такой чудный запах. Это было так волшебно, что она боялась пошевелиться. Минуту, он терпел, затем нежно взял ее голову в ладони и наклонил к своему лицу.

– Ты еще со мной?

Девушка заглянула в его глаза и поняла, что погибла безвозвратно. Глаза его были подобны ночному небу, в котором звездами сверкали все его чувства. Она поняла, что падает в бездонную пропасть этих глаз.

Она отчаянно пыталась сохранить остатки самообладания.

– Всегда с тобой…

Его сильная рука согревала ее маленькую кисть.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

Елена медленно отняла руку. На глаза навернулись слезы. Вот только непонятно, над кем хотелось плакать: то ли над ним, то ли над собой.

– Извини, Калеб - заявила она, уставившись на блестящую гладь ночного озера.

– Я сейчас не могу найти нужных слов. Не могу принять даже малейшего решения… - тихо прошептала она, надеясь, что он не слышал, но он всегда слышал ее.

Калеб умолк и молчал так долго, что она не выдержала и посмотрела на него. Его глаза - зеркало души, синим огнем горели в отблеске луны. Наконец он заговорил, очень тихо, вторя ей. Голос его наполненный теплотой, согревал ее.

– Что бы ты ни решила, это не изменит того, чем полно мое сердце сейчас.

Она задохнулась от этих слов. Сердце так хотело верить, она собралась ответить ему, но голос дрогнул, и оборвался. Она ощутила слабость, переполненная новыми чувствами, утомленная дорогой. Ее прекрасный

принц, словно почувствовав это, сменил тему, помогая опереться на него, и отдохнуть.

– Я никогда не спрашивал тебя …

Елена, удобно устроив голову на его плече, в полудреме перебирала золотистые пряди его волос.

– Есть ли кто-то, кто способен позаботиться о тебе, caileag ?Проклинает ли кто-нибудь ночь, спускающуюся на твой мир, как кляну я рассветное солнце, уносящее тебя?..

Перед глазами ее был лишь один образ. Хмурый синеглазый воин, облаченный то в доспехи, то в дорогой костюм. Этот образ всегда преследует ее, просыпается ли она, засыпает ли «Он всегда рядом… тот, кто заботится обо мне. Тот, кто не позволит упасть, подхватив каждый раз…»