— Если, предположим, Найт сделает тебе предложение?

— Я не знаю, — она испуганно сглотнула. Видимо, сама перспектива стать женой этого человека вводила ее в уныние.

— Так думай быстрей, пока еще не поздно, — сказала я, останавливаясь у окна и внимательно наблюдая за тем, как на небе сгущаются тучи.

Моя Китти подала голос:

— Быть дождю сегодня, леди Блайт… — она обратила на себя мое снисходительное внимание — Накрыть в гостиной?

— Да, Китти, и подготовьте гостевую комнату рядом с моей. Миссис Эванс останется сегодня на ночь.

На возражения моей подруги, я ответила, что не выпущу ее под дождь, дабы предотвратить очередную случайную встречу с мистером Найтом. Кстати, чего это ему вздумалось устраивать конные прогулки в окрестностях Шил-парка? Что он здесь вынюхивает?

— Вы так добры ко мне, Анна, — шепнула она, когда я усадила ее за стол, требуя, чтобы она принялась за еду.

После ужина Шарлотта окончательно пришла в себя и обрела прежний здоровый румянец, поэтому я позволила несколько партий в карты, где мы трое — я, Китти и Шерри — давали друг другу нелепейшие задания.

— Леди Блайт, вы позволите? — наконец, спросила моя компаньонка, указывая на дверь, — уже поздно, а завтра у меня еще много дел…

— Да, конечно, — дождавшись, когда она выйдет за дверь, я взглянула на Шерри.

— Кэтрин очень милая девушка, — сказала она.

— Н-да, ей приходиться терпеть бремя господской любви, — проговорила, собирая карты, но увидев, что Шарлотта не поняла меня, пояснила, — ее ненавидят чуть ли не все слуги из-за того, что я отчего-то проявляю к ней симпатию.

Шерри подняла глаза, и в них заплясали встревоженные хитринки.

— Говорят, что вы привязались к мисс Лив? — ее вопрос был вызван не ревностью, а желанием узнать, что я задумала.

— Насколько сильно, ты узнаешь на балу, — засмеялась, представив, как будет хохотать весь свет, взирая на мое творение.

— Но ведь ваша шалость не отразиться на Патти? — взгляд тотчас порхнул долу, а на щеках выступили красные пятна.

— Глупость его сестрицы на нем никак не отразиться, — успокоила ее, делая вид, что не замечаю смущения. — А вот меня могут обвинить в безвкусии.

Обсуждая предстоящий бал, мы поднялись в спальни, и Шерри напросилась ко мне.

Сидя в одной сорочке и с распущенными волосами на моей постели, Шарлотта Эванс была похожа на русалку, выброшенную на берег морской волной. Найту, черт побери, крупно повезло.

— Я хорошо знала жену мистера Коулла, — вдруг сказала она, теребя одеяло, — она была моей лучшей подругой.

Я бросила заинтересованный взгляд через зеркало, и отправила очередную партию шпилек в фарфоровую тарелочку.

— Ее звали Эмилия. Она работала гувернанткой в семье мистера Остина.

Я шумно вздохнула, приказывая капризному сердцу сбавить ритм.

— Они оба любили ее до беспамятства. Но она выбрала Коулла.

— Почему? — я попыталась придать голосу непринужденность. Откровенно слабая попытка.

— Мистер Остин тогда был очень молод, и отец отказал ему в наследстве, завещав все старшему сыну.

— Значит, ваша Эми была падка на деньги?

— О, нет, просто… просто мистер Остин был другим, — произнесла она, а я застыла.

— Каким другим?

— Не таким холодным и высокомерным, как сейчас.

Я взяла щетку и тряхнула головой, отгоняя мысли об Остине. Если Шерри скажет еще хоть что-то, я выгоню ее прочь. Слишком холоден? Холоден? Да, он горяч, как само пламя! Его огонь до сих пор жжет меня изнутри, заставляя ощущать волны горячих мурашек. Более страстного любовника у меня еще никогда не было. Он совершенно другой, нежели о нем говорят, и если какая-то дура предпочла этому невероятному мужчине джентльмена, пахнущего ванилью (да простит меня Коулл), то это останется лишь в истории Шропшира, но не в моей…

Вторая запись в дневнике благородной леди звучала бы: «Я не знаю, чего хочет мое сердце». Я сама не разобралась: люблю или ненавижу Джеймса Остина, и поэтому каждая ночь в одиноком Шил-парке давалась мне с трудом. Пора бы выкинуть его из головы, раз прошло целых две недели.

На утро мы с Шарлоттой расположились на открытой террасе, завтракая кофе и свежими булочками с джемом, как неожиданно меня потревожила Китти.

— Леди Блайт, — прошептала она, склонившись к самому уху, и глазами указывая на дверь, — там мистер Остин… Просит принять его…