– Тебя к родителям забросить?
– как и ожидалось, Владлен начал с основного.

– Нет, для меня уже заказан номер, - я протянул ему свой чемодан. Мужчина безропотно принял его, не сказав ни слова.
– Поехали.

– Поехали, - тяжело выдохнул мой благодетельный братец.

Жизнь, вообще, нелегкая штука, и ему, в свойтридцатник, давно пора было понять это. Справедливости не существует, как истинного добра и прочей хрени. В нашем мире все решают деньги и связи, а будет первое, то и со вторым проблем не возникнет.

– Как у тебя дела? Женился, или на стадии развода?
– поинтересовался, пристегивая ремень безопасности в новенькой тачке Влада, до этого озвучив конечную точку нашего пути.

– Развожусь, - огрызнулся.

– Ясно, - постарался скрыть смешок под кашель.

– Да ничего тебе не понятно, - в раздражении Владлен газанул слишком сильно.

– Потише, братец, не труп везешь, - не выдержав, все-таки рассмеялся.- Ладно, не хочешь рассказывать про своих кукол, не надо. Давай тогда поговорим про твой журнал. Я слышал, что у тебя все хорошо идет, мать последний раз, когда звонила, нарадоваться не могла на старшего сыночка.

– Хорошо. Все у меня хорошо, - брат продолжал давить на газ.

– Я рад. Нет, правда, - подмигнул нахмурившемуся Владлену.

– Сомневаюсь, но все равно спасибо, - фыркнул.

Мы почти приехали.

– Если тебе понадобиться моя помощь, то буду рад оказать ее. Тем более, я до сих пор чувствую небольшую неловкость за тот случай.

– Не стоит вспоминать прошлое, - слишком спокойно сказал братец, тормозя у входа в отель.

Ты никогда не умел притворяться, Влад. Конечно, мы не станем больше вспоминать про это, но сначала…

– Хорошо, не буду, - хмыкнул.
– Она того не стоит, обыкновенная дрянь, которая пудрила твои мозги и облизывалась на все мимо проходящие штаны. Бывай, - выпрыгнув из машины, пошел к багажнику. На помощь мне больше не стоило рассчитывать.

Однако, через несколько дней, братец объявилсяопять.

***

17.

Светлая челка падает на лоб, щекочет ресницы и ласкает скулы. Ты небрежно отмахиваешься от нее, но непослушные пряди вновь падают на лоб. Твои темные глаза гневно сверкают, ты не привык, будто что-то может быть не так, как тебе нужно. Это раздражает, но ты терпишь. Нервно облизываешь нижнюю губу, но продолжаешь сдерживаться. Щуришься, вновь облизывая красивые губы. Делаешь глубокий вдох и медленный выдох. Тебя потряхивает от напряжения.

– Ник, иди сюда. Поможешь мне, - Нил на секунду отвлекся от нанизывания мяса на шампур.
– А еще лучше, пойди наверх и принеси кепку или бандану.

– Я не имею привычки лазить по чужим вещам, - фыркнула, подойдя к блондину.
– Наклонись ко мне, - стянув резинку с собственного хвоста, притянула руку и приподняла его волосы со лба, завязав премиленький хвостик.
– Очаровательно.

– Мне идет?
– Нил горделиво расправил плечи и приподнял бровь.

– Красавец, - я покатилась со смеху.
– Нет, правда, очень мило.

– Ты находишь меня милым?
– мурлыкнул парень.
– Это радует.

Блондин сегодня разошелся. Нил стрелял такими взглядами, что поневоле моя кожа покрывалась пупырышками. Это было почти забытое ощущение. Любой девушке приятно чувствовать себя желанной. Той, кому человек напротив, готов отдать власть. И пусть это будет всего лишь на мгновение, поскольку осознание собственной необыкновенности так вскружит голову, что ты в одну секунду потеряешь главенство в этом тандеме. Но, черт возьми, ты не пожалеешь об том.

– Нет, ты не милый. Коварный, хитрый, ехидный, самовлюбленный, порочный, но только не милый.

– Значит, я тебе нравлюсь?
– приподнял брови Емпольский.

– Да, - не стала отрицать.
– Нравишься, но только ровно на одну ночь.

– Мне этого хватит, - губы блондина скривились в усмешке.

– Тогда чего мы ждем?

Странно, но минуту назад, я желала повалить этого человека на землю, и по одной отрывать пуговицы с его рубашки. А когда все нужные слова были произнесены, захотелось сдать назад. Как будто красная пелена страсти, наконец, упала с моих глаз. Перестала ли я, вообще, хотеть этого мужчину? Нет, но пропал запал. Как будто я маленький ребенок, получивший на Новый год подарок, которой клянчила целый год, а теперь не знающий, что с ним делать. Кажется, осталось протянуть руку, но пальцы больше не покалывают от разрядов в сто вольт, а сердце стучит медленно и размеренно. Тук, тук, тук.

– Нил, Ника. А я вас обыскался, - к нашим, замершим в нерешительности, фигурам слал приближаться обладатель низкого голоса, так непохожего на мягкий и нежный голос брата.

– Влад, - устало выдохнул Емпольский. Так, как будто ему на плечи опустился тяжелый груз.
– Ты очень вовремя, - его нижняя губа некрасиво дернулась, - первая порция шашлыков почти готова. Присоединяйся.

– Позже. А пока я заберу Нику на два слова, - мужчина, наконец, поравнялся с нами.
– Отойдем, Ник.