Она осеклась, услышав его веселый искренний смех.

— О господи! Глупая женщина! — К сожалению, тут Саша подтвердил правильность ее последних догадок о собственном интеллектуальном уровне. — Они во вкусе моего шефа. Если ты забыла, они его секретарши.

— Ты все сказал? — Марина прикладывала все свои усилия, чтобы казаться спокойной. — Саша, наверное, я действительно очень глупая женщина, если я за столько лет не смогла разобраться в том, что собой представляет Рома. Во всяком случае, я считала его человеком порядочным и заслуживающим доверия, но в Хельсинки вместе с Дашей он ездил уже после того, как сделал мне предложение. Я решила, что могу доверять тебе, но через пять минут после твоих заверений, что тебя вообще ничего не связывает с Дашей, кроме совместной работы два года назад, я смогла убедиться в обратном.

Саше не понравилось, что она проводит параллели между ним и Ромой, и он попытался возразить:

— Марина, ты сама говорила, что никогда не любила Рому и еще до сегодняшних открытий ты сама пришла к выводу, что на самом деле он никогда не любил тебя. Поэтому ты не можешь ставить на одну доску наши с тобой отношения и твои отношения с Ромой. И если уж на то пошло, Рома скрыл от тебя сам факт, что они были вместе в Хельсинки, но ничто не говорит за то, что он тебя обманывал.

— Это что проявление мужской солидарности? — с иронией спросила Марина. Она была сильно озадачена тем, что Саша встал на защиту Ромы.

— Нет, всего лишь размышления вслух. Даша — мастер подтасовки фактов. Возможно, Рома виноват лишь в том, что во избежание осложнений скрыл от тебя случайную встречу.

Они уже подошли к дому. Марина подняла голову: в квартире соседей горел свет. Значит, Александра так и не уехала в Павловск. Марина повернулась к Саше и устало сказала:

— Пусть даже так. Но, не сказав мне, он скрыл от меня нечто важное, то есть обманул мое доверие, потом то же самое сделал ты. А я теперь не могу верить ни ему, ни тебе. Мы вернулись к тому, с чего начали.

Саша тяжело вздохнул и попытался разубедить ее:

— Марин, я, конечно, свалял дурака, не рассказав тебе сразу, но особо не было времени, ты и так завелась из-за Даши, и я не был уверен в твоей реакции. Как бы глупо это ни звучало, но я надеялся дать тебе возможность провести более или менее спокойный вечер и уж точно не мог предположить, что эта чертова фотография… Поверь, я знаком с Дашей не близко, но хорошо, так что у меня не было иллюзий насчет того, попытается ли она так или иначе сообщить тебе все, что можно, чтобы максимально осложнить наши отношения.

На этот счет у Марины тоже иллюзий не было, но она не считала Сашины действия единственно возможными, о чем ему и сообщила.

— Саша, ты не смотрел на часы, когда рассказывал мне о Даше? — Марина взглянула на его озадаченное лицо. — Я тоже не смотрела, но, думаю, это заняло не более трех минут. Если бы ты рассказал все это еще тогда, на балконе… — Марина потерянно замолчала и, только остановившись на площадке перед лифтом, где было достаточно светло, подняла глаза на Сашу. — Это уже во второй раз. Ведь в первый раз мы расстались потому, что… в конечном итоге тогда тоже все упиралось в вопрос доверия.

— Во второй раз мы не расстанемся, — хмуро возразил Саша и ожесточенно нажал на кнопку вызова лифта. — Как только мы поженимся…

— Саша! Ты вообще меня слушаешь? — Марина чуть не завопила. Она мысленно сосчитала до трех, считать дальше у нее терпения не хватило, после чего по возможности спокойно произнесла: — Саша, мы вообще не можем пожениться через два дня знакомства!

— То есть ты не отрицаешь, что вообще пожениться мы можем? — Саша, в отличие от Марины, в самом деле уже успокоился, его голос опять стал чуть насмешливым, а его вопрос прозвучал скорее как утверждение.

— Я не говорила ничего подобного! — Терпение Марины было на исходе.

Саша втащил ее в лифт и уже спокойно надавил на кнопку девятого этажа. Он заключил ее руки в свои и неожиданно мягко произнес:

— Наверное, я действительно слишком давлю на тебя. — Сашины длинные пальцы пробежали по ее волосам, отливавшим медью в тусклом свете лампочки. Он улыбнулся. — Сейчас ты совсем рыжая, почти как Оленька.

Мягкий и даже проникновенный тон Саши вызвал у Марины предчувствие — то, что он сейчас скажет, ей совсем не понравится. Затаив дыхание, она молча смотрела на него и ждала продолжения.

— Больше всего, солнышко, мне хотелось бы провести эту ночь с тобой. — Он тяжело вздохнул. — Но ты права насчет доверия. Мне твое доверие тоже нужно, потому что ты нужна мне вся и насовсем. Я хочу, чтобы наша первая ночь была ночью только любви, впрочем, не важно, в какое время суток это произойдет, но между нами не должно оставаться никаких призраков.

Всего несколько слов, и весь сумбур сегодняшнего вечера показался Марине абсолютно несущественным. У нее почему-то возникло такое чувство, что она долго ломилась в дверь, которая оказалась открытой. Только вот войти в нее она еще не была готова.