Все вокруг меня здесь пытались что-то съесть или выпить. Я прошла еще дальше и оказалась среди маленького садика деревьев, которые росли словно прямо из застывшей магмы. Они были серые, коричневые и чёрные, и на них висели такие же плоды. На одном из деревьев я заметила худого сморщенного беса, с ручками-веточками, маленькими острыми глазками и вытянутой мордочкой чудовища. Внешне он был настолько слаб, что, казалось, упади он со своей ветки и непременно сломается. Он сидел на яблоне, срывал с неё словно угольные головешки – плоды и ел. Черный сок тёк по его подбородку, сочная мякоть казалась мягкой, и он проглатывал их одно за одним. Когда я проходила мимо, он на миг остановился, вперив в меня два злых рубина глаз. Я поспешила вперёд, стараясь не мешать его трапезе.

Внезапно на меня начала волнами накатывать усталость. С каждым шагом дорога впереди темнела, я как будто отдалялась от поселения. Весь шум и гомон напивающихся Проклятых начал стихать, а я начала различать под ним крики ужаса, доносившиеся впереди. Вокруг не было ни одной лавовой реки, ни озера, и наконец стало так темно и зловеще, как бывает зимним вечером в чужом мрачном переулке. Только здесь было страшнее. И то, что я могла видеть в темноте, не придавало мне смелости.

У меня практически не было сил. Я прекрасно отдавала себе в этом отчёт, и лишь страх заставлял мой воспалённый чужими стонами мозг думать о собственном спасении.

И вот в темноте выросла небольшая плоская скала, очень ровная и гладкая. Облокотившись на неё, я решила немного передохнуть.

Я опустилась на корточки, прижавшись спиной к скале, как вдруг ощутила, что опора пропала, и я упала назад. Сердце испуганно замерло и я попыталась резко встать, но от неожиданности за что-то зацепилась, и, в результате, просто затрепыхалась на полу какого-то помещения.

– Ну хватит, хватить уже ручищами – то махать, как карась на сковороде барахтаешься! – раздался дребезжащий голос откуда-то из угла маленькой комнаты, у двери которой я, как оказалось, нахожусь. Очевидно я облокотилась на неё в раздумьях, а она и открылась от тяжести.

Поднявшись, наконец, с пола, я огляделась. Обстановка была довольно знакомой. То есть, не то что бы я когда-нибудь это место посещала, но, казалось, что вижу эту странную комнату точно не в первый раз.

Изнутри это был обычный деревенский домик с большой грязной печкой, деревянными полами и крышей, и сенями, в которых я собственно и находилась. Повсюду на стенах были развешаны разные венички из трав, и прибиты полки с разноцветными соленьями. Удивительно было видеть это всё в Аду. А в углу, откуда раздавался голос, я увидела низенькую, сгорбленную возрастом старушку, которой на вид перевалило уже за вторую сотню лет.

– Я знала, что ты придешь, – сказала, улыбаясь она.

– Откуда здесь деревенская изба??? – изумилась я. – Это ведь дерево? – пощупала я в изумлении замшелую стену, – И что вы там знали? – это уже предназначалось странной женщине.

Старуха невесело усмехнулась.

– То же мне, нашла что спросить, – проквакала она мне, заходя в комнату внутрь дома. И, очевидно, заметив, что я за ней не иду, высунула голову из – за двери и сказала:

– Ну проходи, чего встала, как соленой столб?

До того это всё было любопытно, что я не задумываясь вошла внутрь. Да и что плохого можно ожидать от ветхой старушки, у которой, на первый взгляд не наблюдалось никаких признаков демонической сущности. Тело её, как и у Вершка, окутывала хоть и внушительная, но серая и пыльная вуаль Тьмы, совсем не похожая на клубящийся чёрный мрак вокруг демонов. Однако, после всех отродий, которых мне довелось встретить за последние несколько дней, эта бабуля казалась просто милашкой.

Войдя в узенькую комнатку, которая была в этом доме единственной, странное чувство появилось у меня в груди. Словно большой камень свалился у меня с плеч, словно с меня разом сняли сотню пиявок, вот уже несколько дней сосущих мою кровь. Я могла свободно вдыхать приятный запах этого помещения – прохладной осенней листвы, лесной сырости и свежей брусники, испытывая ощущение будто я наконец – то снова на Земле.

Комната не блистала убранством, но ничего более привлекательного за последние три дня мне не встречалось. Здесь был и старый деревянный стол с ножками, на которых когда-то была резьба, и кровать с пологом из сероватой, местами проеденной молью, но чистой ткани, и занавесочки на маленьких окнах, и покосившийся шкаф, на котором кое-где виднелись следы лака, с чайным сервизом внутри. Так же повсюду висели травки, пучки зелени и странных цветов, которых я никогда прежде не видела. В целом, здесь было весьма уютно.

– Ну, садись за стол, золотко моё, я тебя чайком угощу, – проскрипела старушка и тут же достала из шкафа запримеченного мной сервиза две чашки, чайничек и сахарницу. Заварила чай, при мне залив кипятком из старого чайника какие-то сушёные листья, напоминающие зверобой.

– Зверобоя да мяты мало осталось, но для тебя не пожалею. У меня такие дорогие гости теперь нечасто.

– Что вы имеете ввиду, – спросила я, автоматически присаживаясь, увлеченная заманчивым ароматом настоя.