Черри сидела в почти пустом вагоне метро, едущем в сторону центра. Как и обычно, девушка была единственной белокожей пассажиркой. Впрочем, она ничего не имела против других рас — просто не привыкла оказываться в меньшинстве. Ей было немножко не по себе оттого, что она вроде как бросается в глаза, даже возникло ощущение, что она — мишень. Нью-Йорк уже давным-давно не был криминальным городом, но большинство ее близких считали его как раз таким — плохим большим Нью-Йорком, — и это клеймо, по-видимому, так и отпечаталось в сознании Черри. Конечно, во многих отношениях Нью-Йорк остался пугающим местом. Но Черри это как раз нравилось — нравилось бросать вызов самой себе и этому большому городу. Ведь где еще можно пойти на вечеринку и встретить там Мэтта Коннера и Фаррен Траш?

Черри допускала, что Джоанна маленько приукрасила историю, чтобы было интереснее — ей, как ни крути, все-таки не верилось, что Мэтт Коннер зазывал девчонок к себе в отель и что Джоанна якобы отказалась, заявив, что замужем, — но от этого рассказ подруги не показался ей менее интересным. А вот резкие слова Грейс в адрес Рика ее действительно расстроили. Черри любила Грейс, но зачем же так обзываться на людей — «полнейший козел»? И что бы, интересно, сказала сейчас Грейс, если бы знала, куда она, Черри, направляется?

Слава Богу, ей хватило ума не говорить подругам, что она едет на свидание — если можно считать таковым встречу, назначенную на десять утра, — со знаменитым доктором Нэшем. Меньше всего на свете ей хотелось обидеть Грейс или как-то уронить себя в ее глазах. Ведь она очень многим ей обязана. Но может быть, Грейс ошибается насчет Рика. Она же его почти не знает. Люди часто ошибаются в своих суждениях о других. И уж конечно, на свете есть преступления пострашнее, чем лень, — даже если эту лень вы заметили за доктором.

Когда поезд нырнул в тоннель, Черри достала из сумки зеркальце. Окружающие считали ее «хорошенькой», но ей было мало. Хорошенькая — совсем не то. Ей хотелось быть сексуальной, гламурной, красивой. Она была не накрашена, хотя прихватила с собой блеск для губ и тушь, и надеялась, что шмотье в сумке — черные шорты «Спэндекс», красная маечка и белые кроссовки «Нью бэлэнс» — подойдет для теннисного клуба «Мидтаун». Разумеется, весь этот спортивный прикид ни в какое сравнение не шел с тем, что на ней было надето, то есть с трикотажной юбочкой от Бетси Джонсон, белой маечкой без рукавов и красными босоножками на высоченных каблучищах с ремешками вокруг щиколотки. Рик еще никогда не видел ее в обычной одежде, и Черри, конечно, хотела произвести впечатление. Она все время твердила себе, что наверняка Грейс ошибается насчет Рика. Да и, сказать по правде, Черри в общем-то никогда всерьез не думала об этом докторе, который казался ей таким далеким и таким безнадежно недосягаемым. А тут вдруг два дня назад, когда Черри, работавшая, как обычно, в ночную смену, опорожняла судно миссис Шэвелсон, Рик заглянул в палату и спросил:

— Эй, Бордо, ты в теннис играешь?

От такого вопроса Черри просто опешила, хотя истинная причина ее смущения заключалась в том, что она играла в теннис всего пару раз в жизни — в колледже, очень плохонько, вместо физкультуры, да и то очень быстро бросила ходить в эту секцию.

А Рик, не дожидаясь ответа, сообщил:

— В общем, если ты в четверг утром свободна, то тогда встречаемся, скажем, в десять. Пойдет?

Черри без раздумий согласилась, и Рик объяснил ей, куда прийти. Инстинктивно Черри никому не стала говорить об этом — не хотела оказаться в центре сплетен, — но даже сейчас, трясясь в вагоне метро в сторону Манхэттена, она не могла избавиться от ощущения, что, встречаясь тайком с Риком, она так или иначе рискует своей репутацией. Мысли ее неотступно крутились вокруг Меган, ее бывшей подружки, с которой они снимали жилье, и вокруг парня Меган Джейсона и той жуткой заварухи, кончившейся тем, что Черри вышвырнули из квартиры. С Риком, конечно, ситуация была совершенно иная. Однако желательно, чтобы Грейс ничего не знала. Во всяком случае, пока.

И вообще, скорее всего Рик искал себе партнера для игры в теннис, не более того. Будь это как-то связано с чувствами, он пригласил бы ее не на корт, а в ресторан поужинать. И что он подумает, когда обнаружит, что она совсем не умеет играть в теннис? Это после того, как она, промолчав, уверила его в обратном. Ой, и что теперь будет?.. Черри печально вздохнула.

Теннисный клуб располагался под мостом Куинсборо и сверху выглядел как большой белый тент. Черри осталась ждать перед входом, как они договорились. Она приехала на пять минут раньше. Солнце уже шпарило вовсю, даже пот стал проступать на спине. В душе она надеялась, что Рик не придет. Уж очень не хотелось ей, чтобы он увидел ее вспотевшей на корте. Она вообще всегда жутко потела — учитель физкультуры мистер Франклин даже называл ее «мокрицей».

Вскоре появился Рик — в шортах хаки и красной рубашке-поло с короткими рукавами. Высокий, широкоплечий, мускулистый — словом, атлет, да и только. Завидев ее, он заулыбался, и нервозность Черри как рукой сняло — девушка впервые видела его улыбку, и она произвела мощный эффект. Улыбался он очень симпатично, особенно сразили Черри веселые морщинки вокруг глаз Рика.

— Ну что, попинаем мячик? — сказал Рик вместо приветствия.

— Но только я должна вас предупредить: я не больно-то хорошо играю.

— Ну да, все так говорят. — Он открыл перед ней дверь и снова улыбнулся. — Так что меня не проведешь.

Внутри было восемь земляных кортов, повсюду летали салатовые мячики. Отовсюду доносились пружинящие удары ракеток, поскрипывание спортивных туфель. Похоже, Черри была тут единственной женщиной.

Когда она переоделась и вышла на корт, Рик в белых шортах и в белой рубашечке уже перебрасывался мячами с каким-то мужиком.

— Эй, Бордо, ничего, если я сыграну коротенькую партеечку? — крикнул ей он.