Вдруг она услышала за спиной шум, обернулась и очень удивилась, увидев Фреда Хирша — в белой рубашке и джинсах, добродушно усмехаясь, он стоял, прислонившись спиной к дверному косяку, и хлопал в ладоши.

— Прекрасная работа, Кэмерон! — сказал он. Для мужчины, которому уже перевалило за шестьдесят, он выглядел на удивление моложаво.

— И как давно вы там стоите? — спросила Грейс. — Я думала, вы уже давно ушли.

— Да вот, пришлось вернуться из-за небольшенькой проблемы с миссис Вайншток.

Вот она, громадная разница между Фредом и Риком Нэшем!

— А чего ж не помогли мне? — спросила Грейс с улыбкой, радуясь, что сумела разделаться с собственной небольшой проблемой.

— А разве это не Нэша пациент? — с ироничной усмешкой проговорил Фред.

Грейс покраснела от смущения — вот жалко, что Фред застукал ее, когда она выполняла за Рика его работу.

— Это так, но кто-то должен был ему помочь, — решительно возразила она. Девушка сняла с себя окровавленные перчатки, бросила их в контейнер для медицинских отходов и повернулась к пациенту: — Сейчас мы вас отмоем, мистер Хо. Хорошо?

Старик кивнул. Глаза его были по-прежнему закрыты, и он понятия не имел, что случилось.

— А у меня тоже было, прямо скажем, фантастическое свидание, — сказал Фред. — Мы ходили в «Авангард» на выступление Лу Дональдсон. Потрясающая женщина! Двадцать восемь лет, роскошная красавица, степень магистра антропологии получила в Колумбийском, на четырех языках говорит…

— Да уж, круто, — отозвалась Грейс.

— А фигура у нее — о-ой!.. — продолжал Фред.

Грейс обожала Фреда, но ей совсем не хотелось слушать подробности о его сказочно проведенном вечере. Она и так знала, что все свиданки Фреда начинались в джаз-клубах, в симфонических концертных залах, на балете или в сверхмодных ресторациях и неизменно заканчивались сексом на заднем сиденье такси. И участницы этого процесса всегда были «потрясающими» и «роскошными», и их возраст непременно начинался с двадцати. Изображая из себя заправского мачо, Фред при этом ездил на стареньком «мерсе» и каждый день ублажал по телефону свою девяностооднолетнюю мать, которая жила во Флориде.

Грейс все-таки удалось улизнуть в душевую, где она наконец отмыла руки от крови мистера Хо. Пора, конечно, валить, думала она. Когда она пять лет назад приехала сюда, то после убогой работенки в Ленокс-Хилл и в Слоун-Кеттеринг это место привело ее в восторг. Как же, конечно — Манхэттен хоспитал, одна из лучших больниц в городе! А с кем соревнуется за звание лучшей? Со Слоун и Корнелл медикал. Манхэттен хоспитал, несмотря на нехватку медицинских сестер (как-никак 652 койки!), славился отделениями кардиологии, акушерства и офтальмологии. Здешнее отделение интенсивной терапии, по всеобщему мнению, тоже было на высоте. Не хватало, конечно, оборудования, но какой толк от новых кардиомониторов, если перегруженные медсестры дают больным не те лекарства, а врачи иной раз элементарно не выполняют свою работу! Некомпетентность здесь не только имела место, но и поощрялась, и лишь немногие принимали подобное положение дел близко к сердцу, как Грейс. А Грейс уж так была устроена, что с других требовала так же, как и с себя. Ей не раз предлагали должность старшей медсестры, но хоть это было весьма почетно, Грейс при всей своей падкости на подобного рода лесть не спешила соглашаться — не хотела лишней ответственности и нервотрепки. Она мечтала бросить работу в больнице и открыть собственное частное агентство по предоставлению медсестринских услуг. Идея эта зародилась еще во времена ее светлых дней с Гэри, когда все ей казалось по силам. Но потом Гэри слег, а после его смерти все ее амбиции стали постепенно таять и в конечном счете сошли на нет.

Она выключила воду и вытерла руки о бумажное полотенце. Из-за крови она вообще-то никогда не переживала. Сейчас она просто радовалась, что мистер Хо не умер. Как медсестра она боялась только одного — смерти пациента. Ведь говорят, что рано или поздно это случается с каждым. И Грейс понимала, что ей повезло.

Во всяком случае, теперь она больше никогда не согласится поменяться сменами с Черри.

Вечеринка проходила в огромном кирпичном здании, не имевшем никакой вывески. Джоанна приткнула свой мотоцикл на противоположной стороне улицы и на входе назвала чернокожему громиле-охраннику пароль: «Розовая сумочка». На нем были черные очки и один наушник.

— Прямо как у «Сикрет сервис». Круто придумали, — сказала Джоанна.

Вышибала ничего не ответил, просто открыл дверь, и девушка вошла в огромный вестибюль с высоченными потолками и обстановкой почему-то как в жилой квартире. Кухня-студия плавно переходила в гостиную с диванчиками, столами, книжными шкафами, а посреди гостиной было огромное пространство, где под Джеймса Брауна танцевали люди. Женщины все как одна выглядели так роскошно, что мужики просто терялись среди них. Все они или танцевали, или непринужденно болтали друг с другом. Тряхнув волосами, Джоанна огляделась по сторонам в поисках ванной комнаты. Ну и где этот Донни, черт бы его побрал?!

В дальнем углу гостиной Джоанна заметила длинный стол, уставленный подносами с суши. Она сглотнула слюну — уж больно проголодалась, пока добиралась до города. Но сначала надо было промочить горлышко, поэтому она стала пробираться сквозь толпу к стойке бара, решив позволить себе всего один бокал пива, памятуя о том, что ей еще добираться домой. Вдруг девушка остановилась — внимание ее привлекло лицо в толпе. Один в один — Мэтт Коннер. Но этот мужик был еще красивее, если такое, конечно, возможно, — холенее, что ли. Люди липли к нему, ловили каждое слово и громко смеялись, когда он шутил. Сходство было абсолютным. Джоанна даже растерялась. Неужели это и вправду Мэтт Коннер? Она понаблюдала за ним еще минуту, пока не стало ясно: она в десяти шагах от самого известного голливудского красавца!