В городе была эпидемия самоубийства. Залы суда наполнялись толпами истерических женщин, жадно внимающих кровавым и возбуждающим процессам. Все было доступно — роскошь и женщины. Разврат проникал всюду…»

Впрочем, о том, что «разврат проник всюду» в Северной столице, говорили и в царствование Петра Великого, и в недолгое правление его супруги Екатерины I. И не просто говорили, а писали об этом в подметных письмах, шептали на сенном рынке и в кабаках. Пророки — ненавистники Петербурга пророчили даже гибель города сразу после смерти царицы Екатерины I.

В апреле 1726 года, неподалеку от Исаакиевской церкви, было найдено подметное письмо. Спустя несколько дней, в «Петровском кружале» агенты генерал-полицмейстера обнаружили еще одно. В нем говорилось, что дни царицы Екатерины сочтены, а вслед за ее смертью погибнет и Петербург, и многие его жители.

Государыня и Верховный тайный совет серьезно отнеслись к этим зловещим пророчествам. Срочно был оглашен указ. В нем назначалась огромная по тем временам сумма в 1000 рублей за поимку или выдачу авторов подметных писем и предсказаний. А за укрывательство их и за недоносительство любому грозила смертная казнь.

Царица и светлейший князь Меншиков почувствовали нарастающую опасность. Северная столица забурлила слухами, повсюду росло недовольство верхами. На улицах и площадях Петербурга появлялись какие-то подозрительные, явно не местные, личности. Тревога и волнение проникали во дворцы и имения знатных людей империи.

В начале 1726 года у Аничкова моста на Невском был построен вместительный караульный дом. Там тщательно проверялись документы всех приезжающих в Северную столицу. Ну а тех, у кого документов не было, допрашивали и даже беспощадно пытали.

Отвечал за эту работу генерал-полицмейстер Петербурга граф Девиер.

Ходили слухи, что немало людей в караульном доме умирало от истязаний. Их потом тайком вывозили за город и выбрасывали в ближних лесах без погребения.

Молва приписывала такие преступления лично графу Девиеру. Впрочем, ее могли специально распространять люди Александра Меншикова. Светлейший князь и генерал-полицмейстер давно ненавидели друг друга. Еще с тех времен, когда Петр I в приказном порядке женил Девиера на сестре Меншикова.

Александр Данилович был тогда очень недоволен, но противиться воле государя не мог.

Когда Екатерина 1 серьезно заболела, то якобы попросила Девиера отыскать в городе некую карлицу-предсказательницу. Генерал-полицмейстер быстро выполнил поручение императрицы. Но Меншикову стало известно, что его противник и родственник специально инструктировал карлицу, о чем вещать государыне, а в своих предсказаниях она должна была очернить светлейшего князя.

Получилось так, что после пророчеств карлицы Екатерине I стало хуже. Этим воспользовался Александр Данилович. Он обвинил во всем генерала Девиера.

Конечно, налицо было противоборство дворцовых кланов за влияние на государыню.

Девиера арестовали и пытали на дыбе. Не выдержав мучений, он назвал имена своих высокопоставленных сообщников, желавших отстранить от дел всесильного Меншикова. Признание помогло отчасти. Бывший генерал-полицмейстер был оставлен в живых, но после наказания кнутами его сослали в Тобольск.

Карлицу-предсказательницу вскоре нашли задушенной на Аптекарском острове.

Говорят, за несколько дней до этого она сошла с ума, ходила по городу и всюду кричала о скорой гибели Петербурга и кончине Екатерины I.

Существовала ли на самом деле задушенная карлица-ясновидящая или и так многим было понятно, что царице жить осталось недолго?..

Ведь лейб-медик Блюментрост уже доложил Верховному тайному совету, осуществляющему высшую тогда власть в государстве: «Ее Императорское Величество 10-го числа впала в горячку, от которой в седьмой день, т.-е. 16 числа через кризис облегчение имела, и потому несколько дней надежду имела к выздоровлению, но потом кашель стал умножаться…»

Императрица Екатерина I умерла 6 мая 1727 года в возрасте 43 лет от «скоротечной чахотки».

Так завершилась жизнь самой известной «Золушки» XVIII века.

Прачка, служанка прибалтийского пастыря, полонянка русских солдат, наложница генералов Боура, Шереметьева, затем Меншикова и, наконец, возлюбленная, а со временем — жена Петра I и императрица.

Только в отличие от сказочной Золушки бывшую Марту Скавронскую, ставшую после принятия православия Екатериной Алексеевной, — доброй не назовешь.