Помещение ярко освещено свисающими с потолка флуоресцентными лампами, из потрескивающих динамиков льется музыка пятидесятых. Здесь куча народа. Куча свидетелей. До меня не сразу, но все-таки доходит: Фрэнк боится меня больше, чем я его.

Какое-то время мне удается не задавать никаких вопросов, но терпеть больше нет сил.

– Ты сказал, мол, знаешь, что Джавети не сдох. Он что, встал и расхаживает теперь по округе?

– Если встанет, мы об этом узнает. Я отправил его в морг.

– Ну, это уже что-то.

Между нами виснет тишина и не на шутку затягивается.

– Ты как вообще? – наконец спрашивает Фрэнк.

– Перекусить твоими мозгами не планирую, если ты об этом. – Передо мной лежит бургер. Правда, откусив несколько раз, я понял, что больше не хочу. Впрочем, я голоден, а это как-то неожиданно.

– Хорошо, что сказал. – Фрэнк к своей еде ни разу не притронулся.

– Ну так как? Разве по сюжету блестящий детектив не должен выложить на стол свой козырный туз и рассказать мне волнующие подробности?

– Я надеялся, ты и свой туз прихватить не забыл.

Я хлопаю себя по карманам:

– Наверное, забыл в другой куртке. Ну, знаешь, в той самой, с огромной дырищей.

– Что ты там делал?

– Спрашиваешь как коп?

Фрэнк качает головой:

– Я без значка. Наверное, забыл в другой куртке.

Я должен быть осторожным. Взвешивать каждое слово. Заранее знать, что можно ему сказать, а что нельзя. Я и раньше никогда перед ним не кололся, так что и сейчас начинать не собираюсь. Он пялится на меня. Ждет. Это не знаменитый коповский взгляд. Здесь нечто более искреннее, как будто что-то не дает ему покоя.

Хрен с ним. Теперь все по-другому.

– Умирал, – отвечаю я наконец. – Возвращался к жизни. Твою мать, да не знаю я.

Рассказываю, как звонил Мариэль, как узнал, что Хулио дома. Рассказываю о Джаветти, о том, как меня задушили, как я очнулся в душевой. Он кивает, будто я даю ему недостающие кусочки мозаики, а о том, что они у меня есть, даже не знал.

– То есть ты взял и очнулся? Так просто?

– Ага. А потом он пальнул мне в башку.

– Приятного мало, наверное.

– Все не так плохо, как можно подумать. Куда противнее было слушать его проповеди. – Моя очередь. – Ну а ты? Как ты меня нашел?

– Повезло, – отвечает Фрэнк. – Я за ним следил, как только пронюхал, что он в городе. За день до этого висел у него на хвосте, так и узнал о том месте. Правда, внутрь попасть не удалось. Вот и подумал, что начать можно и оттуда. – Он пожимает плечами. – Без обид, но мне жаль, что я вообще туда поперся.

– Видел трупы, да?

– Черт, в той куче был и Хулио, верно?

Я киваю:

– Скорее всего. Кажется, я видел его татуировки. Сколько насчитали?

– По последним данным, двадцать пять. Все еще копают. Кстати, у меня к тебе вопрос, – добавляет Фрэнк, берет конверт и достает фото камня. Снимок и близко не отражает реальность. – Ты там случайно эту штуку не видел?

Я качаю головой:

– А должен был?

– Не знаю. Ее недавно украли у одного парня из Бель-Эйр. Поговаривают, Джаветти нанял у Саймона бойцов, чтобы ее спереть.

– Так вот из-за чего весь сыр-бор, – говорю я, надеясь, что не переигрываю. Рассказываю Фрэнку о непонятках между Джаветти и Саймоном по поводу пропавших парней. Однако о том, что они знакомы с незапамятных времен, даже не заикаюсь. – Я и понятия не имел, что Джаветти нужны были люди, чтобы тиснуть камень.

– И ты не спрашивал?

– Я похож на того, кто задает вопросы?

Фрэнк ухмыляется:

– Наверное, нет. А знаешь, это даже забавно. Я годами пытался загнать тебя в угол, и вот теперь, когда мне есть, что на тебя повесить, я, похоже, ничего не могу поделать. В газовой камере ты б сейчас, наверное, просто заскучал?

Я не обращаю внимания на вопрос и задаю свой:

– Так что особенного в этом камне?

– Сам не знаю. Надеялся, ты подскажешь. – Он выдает мне тяжелый коповский взгляд. – Ты же мне не врешь?

– Провалиться мне на этом самом месте.

– Бред сивой кобылы.

– Я тоже тебя люблю.

– Фиг с тобой. – Фрэнк закусывает губу, что-то обдумывает. Потом вытряхивает конверт на стол. Там какие-то документы, фотографии. Он перебирает их, вытаскивает один снимок. – Это мой младший брат Леонард.