в которой Роман мельком заметил тучного чернокожего мужчину, лежащего на кровати со спущенными до колен штанами, а на его гениталиях лежали тряпки для мытья по- суды с веществом, настолько острым и горьким ароматом, что оно заполняло все поме- щение. Дестини захлопнула дверь. Питер сел и включил телевизор, ища спортивный канал. Роман прислонил ухо к закрытой двери.

Давай посмотрим, как у нас тут дела, – сказала Дестини.

Возникла пауза, а затем раздались вздох и всхлипы. Роман взглянул на Питера, но он сосредоточенно смотрел игру.

А теперь ты должен слушать мой голос и глубоко-глубоко дышать своей диафрагмой,

произнесла она.

Всхлип превратился в длинный и протяжный вздох.

Смотри, как хорошо у нас получается! – сказала она. – Теперь ты должен предста- вить, что твое солнечное сплетение, как шарик для гольфа, светящийся внутри. По- чувствуй потоки энергии и любви внутри него, и пока он светится, я хочу чтобы ты передвинул свою энергию вниз из своей Манипуры, твоего города сокровищ, который также содержит богатства и любовь, и взглянул на этот маленький мячик – он яркий и счастливый и он может дать тебе свет!

Дыхание увеличивалось в темпе и объеме, пока не прервалось и не стало нераз- борчивым бормотанием.

Йай! – вскрикнула Дестини, хлопнув в ладоши.

Вскоре, они оба вышли. Щеки мужчины блестели от слез. Он не обратил внима- ния на Питера и Романа, или даже не заметил их.

Теперь, – сказала Дестини, – я хочу, чтобы ты каждый день находил время на осмыс- ление любви и богатства, вылетающих из твоей Манипуры, и отказался от сахара.

Только цельное зерно и крахмал. И если все еще будут жалобы – чтож, еще есть много

рыбы в море.

Он поблагодарил ее, рассчитался, и вышел. Питер вопросительно посмотрел на Дестини.

Я подсыпала ему немного «виагры» в чай, – сказала она. – Но на самом деле ему нужно было просто почувствовать внизу пару рук, которым не важно загрузил ли он посудомоечную машину.

Он кивнул. Среди тех, кто занимался магией, было обусловлено, что ее нельзя тратить на бедные души, которые пытаются купить ее; как и с любовью, ее успех на открытом рынке зависел от потребности покупателя верить в ее аутентичность.

Я обманула его насчет сахара, – сказала она доверительно. – Просто подумала, что неплохо бы поправить его диету. Итак, джентльмены, что у вас есть для меня?

Сначала Питер вручил ей пакет из магазина здорового питания, содержащий коробку органического темного шоколада. Роуманчеки принципиально предпочитали обмен благотворительности, а шоколад был ахиллесовой пятой Дестини.

Какая прелесть! – воскликнула она.

Затем, Питер поставил на стол прозрачную банку полную внутренностей Лизы Уиллоуби. Дестини нагнулась, уперев ладони в колени, и уставилась на банку.

Мне нужно знать? – спросила она.

Нет, – ответил Питер. Она выпрямилась.

Посмотри на меня и скажи мне, почему это лучше, чем убежать.

Питер вздохнул.

Сейчас это все равно, что выбирать между быть выебанным в рот или в задницу, – по- яснил он.

Она неопределенно кивнула, взяла банку и открутила крышку. Роман и Питер прикрыли свои носы. Она подошла к окну, где на подоконнике стоял папоротник, опу- стила свои пальцы в сырую землю, и после непродолжительного копошения вынула червя, худого, но вдвое длиннее фасоли.

Привет, красавчик, – сказала она. Она вернулась обратно и пометила червя в банку, закрутив на ней крышку.

Как долго? – поинтересовался Питер.

Через ночь, в лучшем случае, – ответила она, и направилась на кухню помыть руки. Роман пристально следил за удалением ее шорт к раковине.

Мне кажется моей Манипуре, нужно немного любви, – произнес Роман.

Питер ударил его в плечо.

***

Доктор Прайс стоял и смотрел из окна в своем офисе. Свет был затенен соседни- ми холмами и призрак его отражения, словно висел над ними.

Он снова оказался перед лицом многолетней загадки Американского эксперимента двоеточие, – сказал он, привычно симулируя диктовку своей биографии, чем он зани- мался в свободное время и с которой не собирался ни с кем делиться. – Единственным следствием доморощенной философии стали запятая конечно запятая прагматизм и трансцендентализм запятая и чем выше первый почитал последнего запятая тем боль- ше тот попадал в кабалу точка. Эта дилемма полностью воплощена в знакомстве ранее