Годфри отложил журнал и поднялся. Он подошел к упавшей девушке и протянул ей руку.

Вы в порядке? – поинтересовался он. – Вы в порядке, дорогая?

Позже, проезжая мост, он спросил Лету, не хочет ли она заехать на ланч в клуб.

Ты уверен, что у тебя есть время? – спросила она.

У него не было. Но он кивнул.

У нее есть радужная оболочка, – сказала она.

Он не знал, что она имеет в виду. А затем догадался и в ту же минуту ощутил моментальную потерянность, как если бы слова еще не изобретены, но вот-вот будут.

Интересно, какого цвета у нее глаза? – спросила она. – Мне нужно немного свежего воздуха, ладно?

Он не возражал против свежего воздуха, и она приоткрыла окно, ее челка танце- вала на ветру.

***

Вверх по реке от моста Оливия облокотилась на капот своего пикапа, куря си- гарету в тени Дракона. Это было местной скульптурой, созданной в виде головы змеи из кислородных шлангов и арматуры. Она стояла высотой примерно в тридцать фу- тов между зданием завода и воздухонагревателями Замка Годфри. Автор скульптуры оставался загадкой; впервые фигура начала появляться примерно в 1991, следом за неудачной попыткой устранения конвертера Бессемера на металлолом, при которой погиб один рабочий и полдесятка получили травмы. Боясь что это дело рук какого-то злобного культа, департамент шерифа уничтожил статую, только для того, чтобы вско- ре ее место заняла другая тех же пропорций. Этот процесс повторялся несколько раз, прежде чем стал неотъемлемой частью пейзажа, как порнографические граффити или куча лома от взрыва электроприборов или остатки мебели, сброшенные местными подростками с моста.

Солнце отразилось от воды, в результате чего Оливия вздрогнула и из ее губ выпала сигарета. Она раздавила ее носком туфли и на каблуках неровно двинулась к заводу, вошла внутрь. Прошло несколько минут. В помещении дул ветер и в его потоке парил ястреб, сложив крылья, став похожим на катающегося на бревне ребенка. Затем с громким скрипом раскрылась старая дверь, и Оливия вошла, спотыкаясь, прижалась к стене, и ее вырвало темной, клееобразной жижей. Перестав тошнить, она облегченно опустилась на землю и лежала там на спине. Она выудила свой телефон из костюма и набрала номер. Заняло примерно минуту, чтобы ее соединили с нужным ей человеком.

– Шериф Сворн, Оливия Годфри… Да, да, и ваши… Чтож, я хотела бы узнать, не бу- дет слишком трудно попросить ваших людей понаблюдать, нет ли никакой необычной активности рядом с заводом… Точно… Вполне… Спасибо.

Она опустила руку и окунула свой палец в лужу жижи и поднесла его к губам.

***

На школьной парковке Питер показывал Шелли карточный фокус, когда подошел Роман и сказал, что лучше бы он его не продолжал. Питер взглянул на него любозна- тельным взглядом, и показал Шелли карту Повешенного человека. Она потрясла своей головой, и он убрал карту в колоду.

Трусики фюрера в корзине, – произнес Роман. – Я заеду к тебе утром.

Питер вынул карту Проповедника. Она снова покачала головой, и карта верну- лась на свое место.

Чего она так боится? – спросил Питер.

Что что-то выскользнет из ее когтей, – ответил Роман.

Питер кивнул. Затем его нос сморщился и, согнувшись пополам, он чихнул, и карта вылетела, упала на землю у ног Шелли рисунком вверх. Колесо фортуны. Шелли зау- лыбалась.

Черт, хотел бы я быть достаточно крутым, чтобы знать магические фокусы, – сказал Роман.

Он отвез Шелли домой. Фургон Института был припаркован на подъездной дорожке. Когда Шелли увидела его, она захлопала в ладоши и выпрыгнула из тележки, которая после этого начала раскачиваться из стороны в сторону. Она приземлилась, из- дав звук, похожий на ‘вхуум’, который прокатился по траве, подбежала к двери и резко остановилась, чтобы не снести ее с петель. Сдерживая себя, она попыталась правильно повернуть ручку, как полагается дамам. Но была избавлена от усилий, поскольку в этот момент дверь открылась и ее мама вышла наружу.

Дорогая, – сказала она, – у тебя посетитель. Доктор Прайс появился в поле зрения.

Привет, Светляок.

Шелли обняла его и подняла в воздух, приложив все силы, дабы сдержать и не начать радостно крутиться с ним на месте.

Поставь его, милая, – попросила Оливия.

Шелли вернула доктора Прайса обратно на землю. Он снисходительно улыбнул-

ся.

Не хочет ли моя самая дорогая девочка присоединиться со мной для прогулки?

Она быстро закивала головой, как ребенок, воодушевленный перспективой но- вой игрушки.

Здравствуй, Роман, – поздоровался доктор Прайс.

Привет, – ответил Роман, проходя мимо. Между ними с Прайсом никогда не было ничего, кроме установившихся поверхностных светских отношений. Доктор попадал в одну из тех редких категорий людей, которые пугали даже Романа.

Планы на вечер? – спросила Оливия.

Найн, – отозвался Роман, резко отсалютовав нацистское приветствие рукой. Он во- шел в дом.

Доктор Прайс продел свою руку через руку Шелли, они двинулись вокруг дома к трассе, через линию деревьев. Она оставляла прямоугольные отпечатки на земле,