вернулся, и Шелли помахала ему своей огромной ладонью. Питер ответил тем же. Он создал прецедент доброжелательности к этому существу, проходя мимо, подмигивал или коротко кивал, один раз остановил его и своей ногой избавил от клока туалетной бумаги, прилипшего к подошве одного из ее кубов. Годфри скрылись из виду.

Питер повернул голову к своему автобусу и обнаружил, что не единственный играет в Сегодня я шпион: из-за флагштока за ним наблюдала Кристина; обнаруженная она встрепенулась и скрылась в потоке учеников. Питер залез в автобус и сел, вытянул руку перед собой, изучая симметричные указательный и средний пальцы вместе, он сделал вид, словно проверяет маникюр. Его яйца были возбуждены.

***

Этой ночью Питер отправился в парк. Не было никаких следов девушки, кро- ме предупреждения от полиции, заявлявшей, что любой пойманный за вторжение на территорию в нерабочее время окажется под замком. Он вошел, перебирая кончиками пальцев решетки на заборе, и принюхался, пока не обнаружил это. Слова, что тут не осталось никаких следов – преувеличение, земля всегда хранит память подобных ве- щей. Это было за кустом, возможно в десяти шагах от периметра леса. Меньше, вы бежали. Место. Он лег там, где Брук Блюбелл была убита и, сцепив руки за головой, смотрел вверх на звезды и деревья на холме и несколькими милями далее на верхушку Белой Башни. Свет в ней никогда не гас.

Ее образы возникали в его голове. Не то чтобы он чувствовал любое родство с нею, кроме болезненного любопытства, но видел то, чем овладели все информацион- ные агентства, коллективно пожелали, ее Фото. Знаете, одними из тех, где она в форме болельщицы и улыбается кому-то мимо камеры, возможно, своей сестре или лучшему другу, или парню, или любому другому из бесчисленного количества людей, привлек- ших ее внимание, когда ее снимали. Фото, порнография вкупе с трагедией.

Он задумался, не сделал ли это Роман Годфри. Питер был на холмах этой ночью и что-то почуял, смутную, но и неприступную недоброжелательность. Но это было не- что, что соединилось со временем, и с больницей для душевнобольных вниз по дороге, можно ожидать самые неожиданные вибрации, проявляющиеся при полной луне. И

это был не первый случай, когда он почувствовал некие оккультные веяния в городе. Здесь было что-то еще, незримо присутствующее, ползущее под ногами, не имеющее ничего общего с живущими под солнце. Питер не мог ухватить это понятие целиком, но он знал, оно было тут, древнее холмов, под которыми находилось. Случались не- сколько раз, когда он, дремля в гамаке, видел змею, Библейски черную змею медленно и чувственно пожирающую себя с хвоста. Но затем его глаза резко открывались, и он глядел на небо через переплетения ветвей и раздраженно выталкивал этот образ из разума. Питер обладал величайшим талантом не терять сна из-за вопросов, на которые он не знал ответа, потому этот нарушитель его дремы действительно пошатнул равно- весие. Но это, чем бы оно ни было, живущее в самом темном месте под землей и гораз- до древнее холмов, не было тем же, что убило Брук Блюбелл из Пенроуз. Он знал это своей Свадхистаной. Мир это тело, и различные его части транслируют частоты

по-разному. Некоторые интенсивнее других, они находятся ближе к пульсации таин- ственной подоплеки, иллюзии иллюзий. Хемлок Гроув как раз такое место, и сущность под холмами – если она не была преувеличением – являлась частью этого, страшного и

неизведанного, как «сущность», что надзирает за тем, чтобы животные вдыхали то, что выдыхают деревья.

Могла ли девушка стать жертвой молодого, дикого упыря? Возможно. Это не их традиционный стиль, но потомство способно к сильной трансгрессии. Как и старые жены. И, хотя Роман не совсем подходил под этот тип, Питер сам был прямым доказа- тельством, насколько ошибочным может быть первое впечатление. Подул ветер, неся с собой запах травы, и он поднял руки, позволив ему пройти между пальцев, когда уви- дел нечто возле деревьев: свечение – нет, двойной блеск, светящиеся глаза: это была пара глаз, мерцающих, как у кошки. Питер поднялся. Появился Роман Годфри. Они стояли на расстоянии, глядя друг на друга. Их одежда шелестела на ветру, а цикады безразлично пели.

Каково это? – спросил Роман.

Каково что?

Роман колебался, руки вместе, ерзают. Испугался?

Убить ту девчонку.

Не ты один

Я не убивал ее, – сказал Питер. – Я думал это ты.

Роман, в замешательстве:

Я? Зачем мне это делать?

Питер пожал плечами:

А мне зачем?

Люди говорят ты оборотень, – ответил Роман.

Ты веришь всему, что говорят люди?

Роман продолжил:

Тогда, зачем ты сюда вернулся? Это твоя территория или типа того?

Шерсть на загривке Питера опустилась, определив никакой угрозы нападения.

Он сел по-индийски.

Территория это так буржуазно, – бросил он небрежно.

Роман, всматриваясь в него:

Уверен, что это был не ты?

Мог бы хоть постараться сдержать разочарование, – сказал Питер.

Просто спросил, – произнес Роман. Теперь он тоже сел и подобрал ветку, отломившу- юся от куста. – Тогда кто это был?

Медведь, – сказал Питер. – Пума. Оригинальное самоубийство.

Роман сломал ветку ниже середины и зажал половину между пальцев.

Странно, – сказал он. – Я знал ее. То есть не знал-знал ее. Но видел ее. На вечеринках и прочих штуках. Ей нравилась моя машина. – Ветка сломалась на четверть. – А те- перь, она мертва. Как, блядь, такое бывает?

Ага, машина симпатичная, – сказал Питер.

Также я знал твоего дядю, или кем он там был.

Винса? – спросил Питер.

Ага. Иногда, мы разводили костры, и он появлялся с бутылкой самогона. Мне нрави- лись его истории. Девчонок они пугали до чертиков, но знаешь, это же девчонки.