– Ты не можешь этого сделать.

– Мы отдали тебе эту машину и можем забрать ее обратно.

Диана сползает с кушетки и сердито смотрит на маму:

– Хорошо.

– Думаю, ты отлично повеселишься.

Я спрыгиваю с кушетки.

– Я поеду с ней.

– Прекрасно. – Мама отдает ключи и моментально превращается в неконфликтную версию самой себя.

Диана облегченно мне улыбается, будто она рада, что кто-то в этом доме все еще на ее стороне.

***

Диана едет вниз по шоссе, одной рукой переключая радиоканалы.

– Это будет ужасно, – говорит она мне и самой себе.

– Это ведь просто скопище людей, глазеющих на ребенка?

– Вроде того. Мариан, возможно, попробует переключить немного внимания на себя.

– Разве ты не рассказывала мне, что она сильно напилась на двадцать первое день рождение Эйми, что ее пришлось отправить в больницу?

– Да, она пьяная рыдала в углу, пока мы пели «С Днем Рождения».

Помню, как приехала навестить Диану в колледже и провела время с ее подругами. Эйми, Мариан и Эрин вели себя как старшие сестры. Они все жили на одном этаже с Дианой в свой первый год. Потом все вместе вступили в женское сообщество и вместе снимали квартиру на последнем курсе. Они были такими классными, и по-прежнему являются таковыми для меня. Хотя я никогда не скажу об этом Диане.

Мы заезжаем в охраняемый микрорайон с домами в стиле Марты Стюарт. Словно здесь каждый домовладелец стремится превзойти предыдущего. Мы едем по дороге с видом на пруд. Диана паркуется на улице позади внедорожника с наклейкой «На борту ребенок». Вдоль дома Эрин огромная веранда, словно дань ее южным корням. Голубые воздушные шары, привязанные к почтовому ящику, качаются на ветру.

– Соберись, – говорит Диана, пытаясь казаться веселой, но я вижу, как она напугана, и единственное, что хочу – защитить свою сестренку. – Не обращай внимания на их самодовольство.

Я вспоминаю, как завидовала их крепкой дружбе. Я несу разноцветные счеты, которые мы купили на распродаже.

– Они тебя любят.

– Они любят прежнюю Диану, ту, которая должна была выйти замуж и жить в одном из этих уродливых домиков. – Она пристально смотрит на дом с печальным выражением на лице. Диана выплевывает жвачку на газон и спрашивает, готова ли я.

В доме Эрин полно мебели из Поттери Барн 7, смешных фотографий и парочек. Куча парочек. По правде говоря, одни парочки. И все в одинаковой одежде. Мужчины одеты в свитера с v-образным вырезом, рубашки и джинсы. Их жены также одеты в свитера (конечно же, не таких цветов, как мужские) и узкие джинсы, заправленные в сапоги. Мы выглядим слишком простенько на их фоне. Я прямо чувствую, как Диана боится пройти по минному полю, полному этих погрязших в отношениях зомби. Она поднимает голову и приклеивает на лицо улыбку. Такое ощущение, что смотришь на продавца машин, за исключением того, что она продает свое счастье сомневающимся.

Я следую за ней. Парочки кучкуются вместе и ведут разговоры о пустяках, затем замечая Диану, начинают на нее таращится. Это еще хуже, чем то, как на меня смотрели в кинотеатре. А ведь взрослые должны быть сдержанней. Они какое-то время следят за нами, а потом возобновляют свои ничего незначащие беседы, гордясь тем, что уж они-то смогли поставить галочку под каждым пунктом в обязательном списке для нормального члена общества. Таким будет сегодняшний школьный кафетерий через десять лет, ведь это следующий, уже предопределенный шаг в их наполненных стереотипами жизнях.

Мы с Дианой пробираемся вперед в своих громоздких зимних одежках. Она наклоняется ко мне:

– Я только поздороваюсь с Эрин, посмотрю, как ребенок наделает в штаны, а затем мы уйдем.

– Диана? – Эйми встает с кушетки. Ее беременный живот выпирает из-под свободной блузки. Зная Эйми, можно предположить, что у нее отойдут воды на каком-нибудь собрании.

Диана неловко ей улыбается.

– Привет.

– Не знала, что ты придешь, – говорит Эйми. Да, она не совсем рада видеть свою подругу. Кажется, она нервничает.

– Не знала, что ты ждешь ребенка.

– Да. Семь месяцев. Ждем, не дождемся, чтобы узнать пол малыша. Не хотим знать заранее, хотим удивиться. Прям как я сейчас. Вау! Хорошо, что ты пришла!

Она тянет Диану в свои объятия, что кажется ужасно неудобным.

Замечаю пару позади меня, парочку, уставившуюся на Диану и перешептывающуюся между собой: « Посмотри, это та несчастная одинокая девушка». Готова поспорить, что именно это они и говорят. Но на их лицах нет злобных ухмылок сплетников и, кажется, они тоже нервничают.