В конце концов, она останавливается.

Ни слова не говоря, она снова возвращается на дорогу, и мы едем домой.

19

Мне не следовало сегодня приходить в школу. Я сижу в кафетерии, ожидая классное собрание, и пытаюсь делать домашнюю работу, но все бесполезно. Не могу сконцентрироваться. Я постоянно проигрываю в голове наше позорное бегство со дня рождения Оуэна, поэтому мне просто не до уроков.

Тут меня находят Эзра и Джефф, но я не в настроении общаться, особенно с мистером Романтика.

– Делаешь домашнюю работу? – спрашивает Джефф, расправляя мешковатый свитер под рюкзаком. – Вот это преданность.

– Вчера я нашел статью, касающуюся финальной сцены в «Касабланке», хоть мне и тяжело это говорить, но она в чем-то подтверждает твою теорию, – Эзра светится от воодушевления. Он поднимает брови, ожидая моей реакции.

Я пожимаю плечами и возвращаюсь к своим конспектам по истории.

– Я отправлю тебе статью по электронке.

Я киваю, не отрывая взгляда от тетради. Делаю все возможное, чтобы быть вежливой, но единственное чего мне сейчас хочется – чтобы весь мир оставил меня в покое.

– Ты в порядке?

– Да.

Диана всю ночь просидела, заперевшись в своей комнате и смотря старые ситкомы. А я простояла у ее двери, прислушиваясь, плачет ли она, но слышала только смех зрителей. Интересно, что вчера там делали Санкреш и Прийя. Гости, вероятно, смеялись до колик из-за инцидента, и Диана теперь их любимая шутка.

– Ты уверена?

– Просто у меня позже контрольная, – киваю я.

– Это объясняет, почему ты сегодня так рано.

– Да.

Звук от ударов ее кулаков по рулю до сих пор стоит в ушах. Санкреш не знает, каково это. Также как и Эзра.

– Мне надо идти, – говорит Джефф. – Я обещал Карри помощь украсить шкафчик ее подруги ко дню рождения.

– Ей стоило бы ослабить поводок, – бормочет Эзра.

– И не говори! – Джефф машет рукой и убегает. Он никогда не сделает того, что Санкреш сделал с Дианой. Слишком боится своей девушки. А может и сделает – просто уйдет потихоньку. Вероятно, парням легче быть подонками, чем нормальными людьми.

Эзра стучит пальцами по спинке стула.

– Уверена, что все в порядке? – Он поправляет свою подвеску с изображением конопли, ожидая, когда я попрощаюсь, и косит глаза вверх и влево, будто у него паралич. – Ладно. Увидимся.

Я не могу позволить ему вот так уйти. Такие парни, как он, достаточно срывались с крючка. Монике пришлось лечить разбитое сердце, когда Эзра бросил ее ради Изабель, а теперь и Изабель где-то плачет, пока они с Вал пререкаются, кому стоит первым прекратить пялиться на другого. Почему люди мечтают влюбиться, заранее зная побочные эффекты?

– Эзра, – говорю я. Он останавливается около соседнего столика. – Ты вообще хоть немного переживал, когда бросал Изабель и Монику? Или тебе было все равно, ведь у тебя уже была другая девушка?

Все дружелюбие испаряется с его лица, и он переходит в режим «защиты».

– Нет, мне было не все равно.

– Правда? Такое ощущение, что у тебя своя система, которой ты следуешь, и, судя по всему, Вал следующая.

Он засовывает руки поглубже в толстовку. Признак вины?

– Почему бы тебе не вернуться к учебе? – говорит он.

– Эзра, просто ответь на вопрос. Вал – моя лучшая подруга. Я хочу подготовить ее, если ты собираешься с ней расстаться? Ты исчерпал свой временной лимит или тебе просто стало скучно?

– Да что с тобой такое?!

– Тебе действительно плевать на людей, которым ты причиняешь боль? – я с отвращением качаю головой. – Вы все одинаковые.

Его лицо искажает грусть. Я смотрю в печально опущенные глаза и вижу парня, который учил меня кататься на коньках. Эзра стремительно направляется к выходу из кафетерия.

Я бегу за ним, догоняя его на полпути пути.

– Что? – спрашивает он

Сначала я молчу, а потом слова, словно сами вылетают изо рта, и я рассказываю ему историю о Диане, Санкреше и дне рождения Оуэна.

– Вау, – говорит он. – Вот отстой.

– А...Что случилось с теми другими девушками?

Он пожимает плечами.

– Просто не срослось.

– И что это значит?

Он смягчается. Его теплые, ореховые глаза будто видят меня насквозь, как тогда на катке, только на этот раз он хочет сказать мне что-то еще.

– Мы не любили друг друга.

– О, это лучшее оправдание.

– Это не оправдание.

– Именно оно. Если кто-то хочет прекратить отношения, но не хочет озвучивать истинную причину, то использует оправдание: «я тебя больше не люблю». Как может такое сильное чувство просто пройти? Это же не простуда.