По дороге домой Уилл вдруг сказал:

— Остановите автомобиль.

Он распахнул дверь и вывалился из салона. Я вышла за ним. Его тошнило. Я держала его, пока спазмы не прошли.

— Извини, — выдавил он.

После того, как он восстановил дыхание, я заставила его пройти вместе со мной к дубам на краю поля. Солнце только поднималось над горизонтом, и после духоты и безумия ратуши, воздух был свежим и прохладным. Прислонясь к воротам, мы смотрели через поле на зарю, золотившую листья живой изгороди. Птицы копошились в буковых деревьях.

Уилл положил голову на скрещенные руки.

— Я всегда думал, как я буду вести себя, когда это произойдет?

— Ответ: прекрасно. В самом деле, более, чем хорошо.

Его голос звучал глухо:

— Нам придется еще раз подумать обо всем. Как жить, чем заниматься.

Вернувшись домой, я приготовила чай, который он жадно выпил.

— Давай посмотрим, что происходит на телевидении, — сказал он.

Но я остановила его.

— Нет, на данный момент с этим покончено.

Темные глаза казались тусклыми от горя.

— Пожалуй, ты права.

Хотя я знала, что он не ужинал он отказался от еды, и я повела его наверх. Он покорно ждал, пока я расстегивала рубашку и раздевала его. Его тело было влажным от пота, и он тяжело дышал.

Я легла рядом с ним в постель и обняла его.

Через несколько минут он провалился в тревожный сон, но я продолжала обнимать его, пока мои руки не онемели. Когда я не смогла больше терпеть, я оторвалась от Уилла и пошла вниз, чтобы позвонить Хлое.

Мне не сразу удалось разыскать ее, но в конце концов, я дозвонилась. У нее уже был поздний вечер, и в ее голосе звучал ужас, когда она взяла трубку.

— Мама? Ничего плохого не случилось?

— Ничего действительно страшного, но папа вчера вечером потерял свое место. Он хотел, чтобы я позвонила тебе.

— О, бедный папа. Он очень расстроен?

— Да. Он спит сейчас.

После того, как Хлоя убедилась, что ее семья не стерта с лица земли, ее голос зазвучал веселее.

— Он может заняться чем-то еще. Расскажи ему, что многие люди так делают. Это вполне в духе времени. Перемены пойдет вам на пользу. Скажи ему, что вам повезло и вы получили второй шанс.

— Дорогая моя девочка, я скучаю по тебе. Я хотела бы рассказать тебе о многих вещах, которые видела в Италии.

Меня поразило, что раньше я не разговаривала с Хлоей о нашей семье и ее истории.

— О, мама, я тоже по тебе скучаю… — она довольно долго болтала о пустяках, и только к концу разговора упомянула: — Мама, я тут встретила одного человека… его зовут Пол.

Я осмотрела свои владения. Привела в порядок кухню и проверила гастрономические и винные запасы. Без сомнения, Манночи явится к нам во главе толпы сторонников, а поражение возбуждает аппетит больше, чем победа. Я приготовлю тазик макарон, открою вино; мы сядем вокруг стола и будем обсуждать, что с нами произошло, пока не придем в форму и не предадим вчерашний день забвению. Тогда мы сможем двигаться дальше.

Я взяла ежедневник и пролистала его, борясь с искушением выдернуть из него страницы с перечнем рождественских мероприятий. Словно вырвать маленькую личную победу из челюстей общего поражения.

— Фанни?

Я оторвалась от дневника. Уилл стоял в дверях.

— Я здесь, — сказала я.

— Хорошо, — ответил он и, не в силах сопротивляться, исчез в гостиной, чтобы включить телевизор. Нация ликовала. Партия безмолвствовала. Соперники либо зализывали раны, либо благодарили избирателей с благочестивым или самодовольным видом (или с обоими выражениями одновременно).

Мы обсудили, чем это обернется для разных наших коллег, и на какой срок отодвинет мечту Уилла о посте Канцлера. Про себя я понимала, что Уиллу никогда не посчастливится реализовать этот проект, но сейчас говорить об этом не стоило.

— Я позвонила Хлое. Тебе приятно будет узнать, что она рассматривает наше поражение на выборах, как возможность второго шанса.

— Хитрая обезьяна, — сказал он и, криво улыбаясь, опустился на стул. — Но она права. — он болезненно нахмурился. — Я бы все отдал, чтобы увидеть ее.

— Хочешь еще чаю?

— Нет.

— Я тоже. — я наклонилась, чтобы осмотреть бутылки на винной стойке. — Я не хочу больше чаю. У нас есть прекрасное вино.