Шрифт:
Целую.
Михаил.
P.S. Посылку получил. Варе пишу.
М.А. Булгаков - В.А. Булгаковой [106]
Москва 23-го января 1923 г.
Дорогая Вера,
спасибо Вам всем за телеграфный привет. Я очень обрадовался, узнав, что ты в Киеве. К сожалению, из телеграммы не видно — совсем ли ты вернулась или временно? Моя мечта, чтобы наши все осели бы, наконец, на прочных гнездах в Москве и в Киеве.
106
Вопросы литературы, 1984, № 11. Письма. Печатается и датируется по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 3, л. 4).
Я думаю, что ты и Леля, вместе и дружно, могли бы наладить жизнь в том углу, где мама налаживала ее. Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что лучше было бы и Ивану Павловичу, возле которого остался бы кто-нибудь из семьи, тесно с ним связанной и многим ему обязанной. С печалью я каждый раз думаю о Коле и Ване, о том, что сейчас мы
В Киеве, стало быть, надежда на тебя, Варю и Лелю. С Лелей я много говорил по этому поводу. На ней, так же как и на всех, отразилось пережитое, и так же как и я, она хочет в Киеве мира и лада.
Моя большая просьба к тебе: живите дружно в память маме.
Я очень много работаю и смертельно устаю. Может быть, весной мне удастся на ненадолго съездить в Киев, я надеюсь, что застану тебя, повидаю Ивана Павловича. Если ты обживешься в Киеве, посоветуйся с Иваном Павловичем и Варварой, нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы сохранить мамин участок в Буче. Смертельно мне будет жаль, что если пропадет он.
Ивану Павловичу передай мой и Тасин горячий привет.
Твой брат Михаил.
М.А. Булгаков - Н.А. Булгаковой-Земской [107]
[Весна 1923 года. Москва]
Дорогая Надя,
крепко целую тебя, Андрея и дитё. Спасибо за пирог. Очень жалею, что Вы не пришли. Я бы Вас угостил ромовой бабкой. Живу я как сволочь — больной и всеми брошенный. Я к Вам не показываюсь потому, что срочно дописываю 1-ую часть романа; называется она «Желтый прапор» [108] . И скоро приду.
107
Письма. Публикуется и датируется по ксерокопии с автографа (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 3, л. 4)
108
Прапор - знамя (укр).
У меня рука болит. Цел ли мой диплом?
Хотя я напрасно пишу эту записку:
Катюша [109] сказала:
— Я все равно ее потеряю.
Когда я сказал:
— Ну, так передайте на словах.
Она ответила:
— Вы лучше напишите, а то я забуду.
Целую всех.
Татьяна целует. Коля Гладыревский шлет привет.
Твой Михаил.
Андрей, не сердись, что я к тебе не пришел.
109
Катюша - сестра А.М. Земского.
20 апреля 1923 г.
Уважаемый Павел Абрамович!
На безоговорочное сокращение согласиться не могу [112] . Этот § 10 [113] необходимо исключить или переработать совместно. Во всем остальном договор вполне приемлем мною.
М. Булгаков.
110
Булгаков Михаил. Дневник. Письма. 1914-1940. Москва, СП, 1997. Составление и комментарии В.И. Лосева. Печатается и датируется по черновому автографу (ОР РГБ, ф. 416, к. 6, ед. хр. 31).
111
Садыкер Павел Абрамович — издатель, в 1923 году — директор Акционерного общества «Накануне» в Берлине, имевшего свою контору и в Москве.
112
П.А. Садыкер внимательно следивший за публикациями в газете «Накануне», предложил М.А. Булгакову издать «быстро и красиво» «Записки на манжетах». Булгаков согласился с этим предложением.
113
Получив 19 апреля 1933 года проект договора, Булгаков обратил внимание на пункт 10, в котором говорилось, что издательство оставляет за собой право сокращать текст книги по требованию цензуры.
М.А. Булгаков - Н.А. Булгаковой-Земской [114]
Москва. (1923?) [115]
Дорогая Надя,
я продал в «Недра» рассказ «Дьяволиада», и доктора нашли, что у меня поражены оба коленные сустава; кроме того, я купил гарнитур мебели шелковый, вполне приличный. Она уже стоит у меня в комнате [116] .
Что будет дальше, я не знаю — моя болезнь (ревматизм) очень угнетает меня. Но если я не издохну как собака — мне очень не хотелось бы помереть теперь — я куплю еще ковер. Кстати о ковре: портрет, на котором ты поставила крест, был не мой, а твой [117] .
114
Вопросы литературы, 1984, № 11. Письма. Печатается и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 562, к. 19. ед. хр. 24, л. 1-2).
115
Судя по последней фразе, — «Целую Чижку», — письмо, написано летом 1923 г., так как «Чижка» (дочь Н.А. Земской) родилась в марте.
116
В «Записках писателя» Ю. Слезкина есть такая фраза: «Булгаков... купил будуарную мебель, заказал брюки почему-то на шелковой подкладке. Об этом он рассказывал всем не без гордости». А до этого Ю. Слезкин написал: «Вскоре появилась в Москве сменовеховская газета „Накануне“ и открылось ее отделение в Гнездниковском переулке. Мы с Булгаковым начали сотрудничать там, приглашенные туда Дроздовым. Здесь Булгаков развернулся, как фельетонист. На него обратили внимание, изд. „Накануне“ купило его „Записки на манжетах“, да так и не выпустило. Булгаков стал попивать красное винцо...»
117
Н.А. Булгакова-Земская так объясняет эту шутку: «„Портрет“ — это смешная физиономия на книжках издательства „Смехач“ и „ЗиФ“. В этом издательстве были изданы рассказы Михаила Афан[асьевича], и я сказала, что книжка с портретом автора».
Целую Чижку.
Твой покойный брат Михаил.
М.А. Булгаков - Ю.Л. Слезкину [118]
31 августа 1923, Москва
Дорогой Юрий, спешу тебе ответить, чтобы письмо застало тебя в Кролевце [119] . Завидую тебе. Я в Москве совершенно измотался.
В «Накануне» [120] масса новых берлинских лиц, хоть часть из них и временно: Не-Буква, Бобрищев-Пушкин, Ключников и Толстой. Эти четверо прочитали здесь у Зимина лекцию. Лекция эта была замечательна во всех отношениях (но об этом после).
118
Москва. 1976. № 7. Письма. Печатается и датируется по автографу (РГАЛИ, ф. 1384, ед. хр. 93).
119
Кролевец — городок под Черниговом, где летом 1923 г. отдыхал Ю.Л. Слезкин. 27 августа он написал Булгакову письмо, в котором, в частности, говорилось: «[...] Пишу тебе из благословенного захудалого городка, Кролевца, куда переехал из Чернигова доживать лето. Здесь подлинная деревня с бесчисленным количеством садов, огородов, яров, пыльным боярышником и очаровательными домишками... Что делается у нас в „Накануне“? [...] Что слышно с нашими берлинскими книгами? Когда они, наконец, выйдут? Что вообще нового в литературе?
В Чернигове и Кролевце читал лекции о Москве, где упоминал о тебе и Катаеве, как о самых талантливых из молодежи, работающих в „Накануне“.
Что твой роман? Я на него очень надеюсь. Кончил ли „Дьяволиаду“? С радостью, приехав, послушаю [...]
Имеются ли новые перспективы в смыслах издательских?
Пиши, голуба, не забывай [...]»
120
26 марта 1922 г. в Берлине вышел первый номер газеты «Накануне» под редакцией Ю.В. Ключникова и Г.Л. Кирдецова при ближайшем участии С.С. Лукьянова, Б.В. Дюшен и Ю.Н. Потехина, кроме того, в газете сотрудничали и И. Василевский (Не-Буква) — первый муж Л.Е. Белозерской, А.Н. Толстой («трудовой граф» редактировал литературное приложение), А. Бобрищев-Пушкин. 1 августа 1923 г. А.Н. Толстой, Ю.В. Ключников, А. Бобрищев-Пушкин, И. Василевский (He-Буква) вернулись в Россию, а Ю.Н. Потехин еще оставался в Берлине, пытаясь продвинуть в печать книжку М.А. Булгакова «Записки на манжетах». Но из этого ничего не получилось. А между тем М.А. Булгакова активно печатали в «Накануне» и ее литературном приложении.
Газета выходила в Берлине, но в Москве, в доме Нирензее, была создана московская редакция для привлечения к сотрудничеству советских писателей. Газета продавалась во всех крупных городах Советского Союза. Московская редакция должна была поставлять материалы о Москве, Петрограде, Киеве, вообще о новой жизни, о переменах и событиях, которые происходили в Советской России... Новая экономическая политика давала обширный и разнообразный материал для остро мыслящего и зорко видящего репортера, журналиста, писателя. И Булгаков не замедлил воспользоваться этой возможностью публиковать свои произведения.
Эм. Миндлин, бывший в то время секретарем московской редакции «Накануне» и ее корреспондентом, вспоминал о вхождении Михаила Булгакова в литературу:
«Вот уж не помню, когда именно и как он впервые появился у нас в респектабельной московской редакции. Но помню, что еще прежде чем из Берлина пришла газета с его первым напечатанным в „Накануне“ фельетоном, Булгаков очаровал всю редакцию светской изысканностью манер... В Булгакове все — даже недоступные нам гипсово-твердый ослепительно свежий воротничок и тщательно повязанный галстук, не модный, но отлично сшитый костюм, выутюженные в складочку брюки, особенная форма обращения к собеседникам с подчеркиванием отмершего после революции окончания „с“, вроде „извольте-с“ или „как вам угодно-с“, целованье ручек у дам и почти паркетная церемония поклона, — решительно все выделяло его из нашей среды. И уж конечно, конечно его длиннополая меховая шуба, в которой он, полный достоинства, поднимался в редакцию, неизменно держа руки рукав в рукав!»
С июня 1922 г. М. Булгаков опубликовал в «Накануне» «Записки на манжетах», «Москва краснокаменная», «Красная корона», «В ночь на 3-е число», «Столица в блокноте», «Чаша жизни», «Сорок сороков», «Под стеклянным небом», «Московские сцены», «Бенефис лорда Керзона», «Путевые заметки», «Комаровское дело», «Киев-город», «Самоцветный быт», «Самогонное озеро», «День нашей жизни», «Псалом», «Золотистый город»...
Эм. Миндлин рассказывает: о первой Всероссийской выставке писали многие московские журналисты, но Булгаков по заказу «Накануне» написал блестящий очерк — «это был мастерски сделанный, искрящийся остроумием, с превосходной писательской наблюдательностью написанный очерк сельскохозяйственной выставки». Целую неделю Булгаков изучал выставку, побывал в узбекском и грузинском павильонах, описал национальные блюда и напитки, описал свое посещение чайханы, шашлычной, винного погребка... В кустарном отделе заметил: «...изделия из мамонтовой кости. Маленький бюст Троцкого, резные фигурные шахматы, сотни вещиц и безделушек [...] Бледный кисейный вечерний свет в окне и спальня красного дерева. Столовая. И всюду Троцкий, Троцкий, Троцкий. Черный бронзовый, белый гипсовый, костяной, всякий... К центру цветника непрерывное паломничество отдельных фигур. Там знаменитый на всю Москву цветочный портрет Ленина. Вертикально поставленный, чуть наклонный двускатный щит, обложенный землей, и на одном скате с изумительной точностью выращен из разноцветных цветов и трав громадный Ленин, до пояса. На противоположном скате отрывок его речи...» (Накануне, 30 сент. 1923).
Очерк тут же был отправлен в Берлин, а через три дня опубликован. И все были довольны в надежде, что теперь-то уж на Западе не будут печатать свои измышления о голоде в республиках Средней Азии и Кавказа.
В день выплаты гонорара, — вспоминает Эм. Миндлин, — Булгаков представил счет на производственные расходы. «Но что это был за счет! Расходы по ознакомлению с национальными блюдами и напитками различных республик!.. Всего ошеломительнее было то, что весь этот гомерический счет на шашлыки, шурпу, люля-кебаб, на фрукты и вина был на двоих». «Почему же счет на двоих?» — спросил пораженный заведующий финансами редакции. Булгаков невозмутимо ответил:
— ...Во-первых, без дамы я в ресторан не хожу. Во-вторых, у меня в фельетоне отмечено, какие блюда даме пришлись по вкусу. Как вам угодно-с, а произведенные мною производственные расходы покорнейше прошу возместить. (Миндлин Эм. Необыкновенные собеседники, М., 1968, с. 115—120).