— Ну, иди ко мне, Светлана, — позвал Одинцов. — Слышишь?

Нонна Павловна что-то шепнула девочке, и та неохотно подошла к отцу.

— Ты совсем отвыкла от меня, — сказал он, погладив ее по голове. — Так нельзя.

— Я как раз хотела поговорить с тобой об этом, — промолвила Нонна Павловна.

Не следовало бы в эту минуту попадаться супругам на глаза, но они уже заметили меня и шли навстречу.

— Сколько лет, сколько зим, — сказала Нонна Павловна, подавая руку. — А вы все такой же!

— Какой?

— Не скажу! — Нонна Павловна улыбнулась. — Не женились еще? Сегодня ждете кого-нибудь?

— Нет, не жду.

— Вот и отлично! — Одинцов взял меня за локоть. — Пойдемте с нами. Не прогадаете. У меня здесь столько добра! — Он показал на хозяйственную сумку. — И горючее, наверно, есть.

— Есть, есть, — засмеялась Нонна Павловна, с любопытством оглядывая лагерь. — Одинцов, ты не гостеприимный хозяин! Другие мужья показывают своим женам, где и как они здравствуют, а ты завладел сумкой, и ничего тебе больше не надо.

— Давай зайдем, — согласился инженер, все еще не выпуская моего локтя.

Я решил, что отказываться неудобно. Все-таки мы были добрыми соседями.

— Фу, какая здесь духота! — воскликнула Нонна Павловна, войдя в палатку. — Чем вы только дышите ночью!

— Ночью оно не греет, — улыбнулся Одинцов, кивнув на просвечивающее сквозь полотно солнце. Он открыл тумбочку — на пол с шумом посыпались книги — и стал искать что-то среди бумаг.

— Вот! — сказал он серьезно, протягивая Светлане шоколадку.

— Спасибо! — Девочка сразу зашуршала фольгой.

— Ты здесь и работаешь? — спросила Нонна Павловна. — Как у тебя дела с прибором?

— Совсем нет времени. Впрочем, макет уже готов. У меня ведь теперь целое конструкторское бюро.

«Хорошо сказано», — подумал я. Однажды я пришел на занятие технического кружка. Занимались кружковцы в большой палатке. Среди них был и Брякин.

— Как, Брякин рационализатор? — спросил я у Мокрушина.

— Да вот записался. У негр есть интересные идеи. Хочет усовершенствовать рабочий инструмент. В первую очередь решил сделать ключ для гаек петрофлексов. Очень всем необходим. — Мокрушин подвел меня к стендам для испытаний агрегатов мотора и приборов. — Все это еще не закончено. А если придете через месяц, увидите интересные вещи. — Он говорил со мной, как экскурсовод, то и дело показывая схемы, чертежи, макеты.

Нонна Павловна по-своему застелила постель, навела порядок на столе. Инженер положил в сумку пустой стакан.

— Пойдемте. Есть у меня заветное местечко.

— А это по пути к твоему конструкторскому бюро? — спросила Нонна Павловна.

— Не совсем. А что?

— Надо же посмотреть макет твоего прибора. Одинцов удивленно взглянул на жену:

— Зачем тебе? С каких это пор ты стала интересоваться моей работой?

— С тех самых, как сама стала работать.

— Гм, здорово ты меня поддела. — Одинцов покачал головой. — Кстати, как твои музыкальные лекции?

Нонна Павловна хитро посмотрела на мужа и подмигнула мне.

— С каких это пор ты стал интересоваться моей работой?

Они засмеялись и вышли из палатки. Мне не хотелось мешать супругам. У них, кажется, все налаживалось.

— Извините меня, я пойду потанцую. — На лужайке возле столовой танцевали польку.

— Нет, нет! — в один голос ответили Нонна Павловна и Одинцов. — Мы вас не отпустим.

— Сначала надо привести себя в соответствующее настроение, — Одинцов щелкнул по торчащему из сумки стакану. — Пойдемте!

— Вы выступаете сегодня? — спросила Нонна Павловна.

— Нет. Кобадзе забраковал мой номер.

При упоминании фамилии капитана Нонна Павловна взметнула густые ресницы и тут же опустила глаза.

Макет прибора, над которым работал Одинцов, хранился в специальном шкафу.

— Не пойму, не то арифмометр, не то телевизор, — сказала Нонна Павловна, рассматривая прибор.

Одинцов поставил его на стол и по моей просьбе стал объяснять принцип действия. С помощью магнитных реле-переключателей действовали, в зависимости от режима работы мотора, то одни, то другие счетчики, внешне похожие на спидометры. Инженер завел прибор ключом, как заводят стенные часы, и внутри него послышалось тихое ритмичное пощелкивание. Светлана захлопала в ладоши.