представляет всеми заброшенного, небритого отца в неприбранной квартире с разбросанной повсюду одеждой, с кроватью, которая остается незастланной целый день. Такого рода вещи, как порядок в доме, не слишком-то ему удавались. Домашние дела всегда были уделом женщин, с которыми он жил.

– Папа, что мы с Гадеа можем для тебя сделать?

– Ничего.

– Я уверена, что можем.

– Нет, вы находитесь далеко и ничего не можете сделать.

– А если?.. – Она едва не сказала отцу то, о чем они думали вчера со старшей сестрой. Что, если

одна из них на какое-то время поедет жить к нему. Но, что-то остановило ее в самый последний момент. Если она его об этом спросит, обратного пути уже не будет. Она примет решение.

– Мария, ты еще здесь?

– Да, папа, – говорит она, вздыхая. – Я должна закончить разговор. Меня ждет друг.

– Друг? А может, жених?

– Нет, папа, у меня нет жениха.

Мария слышит в трубке смех отца. Хорошо, по крайней мере, ей удалось рассмешить его. Но,

девушка чувствует себя подлой, она плохая дочь, потому что не решилась ничего ему сказать.

– Знаешь, с тех пор, как я в Барселоне, я так скучаю по таким вещам. Я не видел, как вы

взрослеете, это прошло мимо меня. Для меня большая потеря, что вы не рассказываете мне о встречах с парнями, что я не сержусь, потому что вы поздно приходите домой, не ворчу, когда вы находите глупые отговорки…

– Маме я тоже мало что рассказываю.

– Но, ты должна рассказывать.

Она не могла этого делать. Она прятала свои чувства в себе. Так будет и дальше, в Мадриде или в

другом городе.

– Папа, друг ждет. Держись, ладно?

– Сделаю все, что могу.

– Постарайся, и думай о том, что мы с Гадеа очень тебя любим.

– Спасибо, Мария. Я тоже… очень вас люблю… я тоже – отец говорил все тише и тише, пока его

голос не сделался едва слышным.

– Пока, папа.

– Пока, малышка.

Девушка повесила трубку. Плотно сжав губы, Мария медленно идет туда, где ее ждет Бруно.

– Что он тебе сказал? – спрашивает Бруно, по выражению лица Марии предвидя, что ничего

хорошего.

– Что он переживает не лучшие времена, и что ему одиноко.

– Ему настолько хреново?

– Он подавлен и сильно скучает. Я даже не хочу представлять тот беспорядок, который, должно

быть, царит в его квартире с тех пор, как Монтсе его бросила.

– Ты сказала отцу, что поедешь к нему?

– Нет, я не решилась, – Мария тяжко вздыхает и отрицательно качает головой. – Но, думаю, что…

думаю, что я ему нужна. – Глаза девушки повлажнели, она с трудом выдавливает слова. – Бруно, боюсь, что на несколько месяцев я вынуждена буду уехать в Барселону.

Глава 31

Бар “Лос Сьен Монтадитос”. Сесар ведет Валерию что-нибудь выпить в открытый бар,

находящийся прямо на улице Майор. Они садятся снаружи друг против друга. Заказ уже сделан. Парень выбрал себе порцию тушеной говядины с рисом, овощами, сыром и зеленым перцем, а девушка порцию тунца со свежими помидорами и на двоих графин “сангрии”. Поначалу Валерия отказывалась заказывать себе что-то из еды, но под настойчивым напором своего кавалера сдалась. В конце концов, он приглашает, а она не может отрицать, что проголодалась и хочет есть.

– А этот рэп, где ты так научился? – спрашивает Валерия, прежде чем откусить изрядный кусок от

своего сэндвича.

– Как-то на пятой ветке я увидел, как это делает один чувак. Его зовут Адан. Он делал это

очень талантливо и мне показалось это затейливым и неизбитым. Я спросил у него разрешения скопировать его идею. Он дал мне добро, хотя и не верил, что кто-то был способен подражать ему.

– У тебя классно получается.

– Я много практиковался, как исполнитель своих песен под гитару, и, в общем, это неплохо

принималось, впрочем, за рэп дают больше денег, но он и выматывает сильнее.

Сесар смотрит на Валерию и, улыбнувшись, касается пальцами губ, давая девушке понять, что ее

рот перемазан соусом алиоли19. Покраснев, девушка берет бумажную салфетку и вытирает губы. Для нее находиться с парнем наедине означает неимоверное напряжение, хотя быть вместе именно с этим оказывается не так уж сложно, за исключением тех случаев, когда она ест что-нибудь из своих типичных обожаемых “валерьянок”.