пользовался, а не они тобой.

— Слушай, я и не думал…

— И это было правильно! Вот и не думай, а просто кайфы лови! Глядь, какой лес за обочиной-

то! — Тут Мора дёрнул какую-то вертлявую хрень, и дверь в кабину на шарнирах отъехала в

сторону. Дример отшатнулся. Рёв двигателя ворвался внутрь вместе с ветром.

— Что? А? Падаем? — заикал проснувшийся Загрибука.

— Всё нормально. Тихий час продолжается, — успокоил его Мора весёлым окриком. —

Просто профилактическое проветривание.

Но все, конечно, проснулись и потянулись к открытой двери поглядеть, что там и как. А вы бы

не полезли? Да ну, не врите, полезли бы, конечно!

Вот и наши все осторожно подкрались к краю и глядели во все гляделки. А ведь и было на что!

Самолёт летел низко. Внизу простирался лес. Не простой пригородный лесопарк, но тропически

таёжная древозавалюха. Даже с такой высоты и сквозь грохот можно было различить лесное

птичье многоголосье. Улюлюкания и повизгивания прорывались, словно крики пьяных соседей

через бетонные перекрытия.

— Эвон! — только и смог сказать Загрибука, округлив глазёнки.

— Ага! — кивнул Слипер.

Башкирец усиленно втягивал носом воздух. А воздух был пахучий, мокрый и очень тёплый.

— Теплынь-то какая!— воскликнул Слипер.

— Да, странно, только что дубак был, а тут… — Дример озадачено почесал Шапку-

Невредимку.

— Я ж объяснял, — начал было Мора.

— Чего объяснял? — встрепенулся Загрибука. — Я что-то важное проспал?

— Да не, всё в порядке, не кипяти чайник, — примирительно и как-то даже услужливо

проговорил Дример.

— Братец? — Слипер глянул на него прокурорским взглядом.

— Ну, короче, всё, что вы тут видите, и местность, которая нас окружает, — это сны! —

выпалил Дример.

— Что?! — в один голос зашумели все.

Только Мора и вихрами своими не повёл. И веснушкой не мигнул ни одной даже.

22

6

— Ну, здесь слишком тонкая реальность, — виновато ответил Дример. — И… вот, шлёмки-

перемоталки, что мне тут — по физике лекции читать? Я ж не Загрибыч! Короче так: что головой

своей надумаете, всё тута же и сбывается, поэтому мозгами не трясите особо, а то наутро такое

может быть, что и крокозябры, тьфу, стрекозявки покажутся мелочью.

— Ты чё молчал-то? — мявкнул Башкирский Кот в сторону Моры.

— А я думал, ты помнишь, — беззаботно откликнулся вихрастый пилот. — Да чего вы

всполошились? Всё в порядке. Летим себе, скоро дома будем. Пожрём, отоспимся, а по утру я вас

в город подброшу. Всё как прописано, всё путём. Так что не волнуемся, наслаждаемся видами.

Кстати, что это у нас на корме висит? — и он уставился в приборы.

— Чё там? — Слипер высунулся наружу, повернул голову к хвосту самолёта, и глаза его

округлились. — Сдуй мои пилюльки! Это чё такое?

Но выглядывать уже особо и не надо было. «Чё такое» догнало самолёт в черноте ночи,

практически бесшумно прогудело рядом на той же высоте и, обогнав, ушло вперёд. Было такое

ощущение, что мимо них в ночной темноте промелькнул в воздухе огромный шкаф дедушки

Мытута.

— Энто кто? — опешил Дример.

— Да фигня это! — Мора опять решил не водить понапрасну ушами. — Разведгруппа по

периметру шастает, выискивает всякую нечисть на отстрел.

Все вперились в лобовое стекло. «Фигня» быстро исчезала из виду, и её удалось рассмотреть

лишь мельком. Но и того хватило. Летательный дедушкин шкаф представлял собой большой

прямоугольный ящик, сзади которого во всю плоскость было сопло, а в нём гудело странного

тёмного цвета пламя, причём не вырывалось наружу, а именно жужжало внутри. А от ящика в

стороны отходили длинные кронштейны, на краях которых висело по такому же ящику, только

меньше размером. Штука была совершенно неуклюжая, полностью лишённая каких-либо

аэродинамических признаков, но, несмотря на всё это, очень резвая и почти бесшумная. К тому же

она пару раз так быстро скорректировала курс, что сомневаться в исключительной маневренности

тоже не приходилось.

— Блин с компотом, ну и уродина! — только и выразил Слипер.

— Хе, — хекнул Мора, — боевой корабль, ни хухры мне в тапки! Скакуны с него сыплются