куда-нибудь за город, чтоб добропорядочные граждане окончательно тут все не сорвались с

вентилей.

— Круть! — уважительно заметил Башкирский Кот. — Ходячий кислотный препарат!

Оррружие массового поражения! Новый жанр можно открыть — психотропные частушки!

Загрибука на него поглядел из-под намокших бровей и недовольно покачал головой. Кот сие

заметил и поспешил оправдаться:

— Коллега, не укачивайте мозг! Подумайте напрямик! Это можно было бы применять для

воспитания молодёжи в высоких моральных принципах! Вот, например, взять да сочинить что-

нибудь о вррреде курения гашиша или о нежелательных взаимоотношениях с представителями

коррумпированной прослойки населения. Что-нибудь типа:

Во дворе трава,

На траве дрова,

На дровах братва,

У братвы трава,

Вся братва в дрова.

Не кури траву

У братвы двора.

— Уймись, полосатый! И без тебя тошно, — бросил через плечо жаждавший покурить Дример

и потуже натянул Шапку-Невредимку, которая, намокнув, стала больше напоминать грелку

наоборот. То есть вода её намочила, а голова нагрела. Получилась Шапка-Водогрейка.

— Ну, как скажете, — нисколько не обидевшись, весело мявкнул кот. — Будете ещё много

поколений придумывать разные способы очистки ррразума шебутного населения. И потом, через

много веков, вспомните меня добрым политкорректным словом, мол, вот как нам Башкиррр-оглы

предлагал решить национальную проблему, используя передовые технологии. И к тому же

придёте во конце усея концов.

— Уже пришли, — улыбнулась Масявка и указала на трамвайную остановку, ютившуюся за

углом на косой и разбитой улочке.

Остановка была, как ей и подобает, напрочь обычной. Из стекла. Ну и что? Да, бывает. Видать

было и сквозь неё, и поперёк что хочешь и во всех направлениях. Вот Слипер и ходил теперича

вокруг стеклянной будки, засунув руки в болотного цвета карманы, и разглядывал окружающий

пейзаж сквозь остановочную призму. Цифры на рукаве его комбинезона отражались наоборот. Он

хихикнул и попытался читать наоборот другие надписи. А затем достал из своей оранжевой

сумки-непромокашки налобный фонарь, надел его на голову и стал мигать им в стекло.

— Ну что ты, триетить налево, в самом деле, — буркнул на него Дример. — Нашёл себе

развлекуху…

30

3

— Верно всё делает, — невозмутимо бросила Масюська. — Именно таким образом в трамвай и

сядешь. Только так его вызовешь. Нам не обычный трамвай нужен, не местного хождения, а тот,

что за околицу петляет. На нём и можно к Ключнику попасть. Да и номер евоный сходу не

поймёшь, коли в отражуху не глянешь.

Мора и Загрибука сконфузились друг на друга в надежде, что кто-нибудь из них знает, о чём

говорит Масюська. Но взаимно хмыкнули и пожали плечами.

— Трамвай тот можно только в отражении увидеть, — объяснила Масявка, завороженно глядя

на дождь. — Это оседлые трамваи ходят за просто так на видухе у всех, те, которые промеж домов

по островам шоркаются.

И словно в подтверждение её слов из-за угла скрежетнул и появился обычный трамвай,

старенький, если не сказать дряхлый. Вся наша компания молча наблюдала, как потрескавшийся

вагончик с тронутой ржавчиной дугой аккуратно подкрался к остановке, замер и распахнул

единственную среднюю дверь. Из неё никто не вышел. В нём как сидели, так и остались сидеть

две кудахтающие тётки в бесформенных полупальто, с таким же бесформенным чем-то на

головах, да скучающая девица-кудрица, бритая наголо, но с откровенно красным чубом,

свисающим на нос. И она, и тётки висли над газетными листками.

— Следующая остановка, — раздался томный баритон. — Ухопятковый переулок. Не забываем

читать свежую прессу, дорогие посетители! Несвежие новости дурно пахнут. Только у нас

свежайшая информация на свежайшей мягкой бумаге! Осторожно, двери уже того!

Водителем трамвая оказался высокий бледный тип журавлино-жирафьей породы, с часто

моргающими влажными глазами и рыжими ресницами. Одетый в форменный пиджмак