сейчас я воспользуюсь своим правом воротить в ней, что хочу. А своротить имеется желание в

сторону далёкого и светлого прошлого. Надо было бы, конечно, описать всё это в самом начале

книги, но у вселеной есть странное правило: чем разумнее и нормальнее человек, тем больше у

него всё в жизни происходит шиворот-навыворот. На месте заумных и учёных я бы всерьёз

озадачился этим фактом, явно намекающим на следующее: наш мир, как и все порядочные миры

вокруг нас, существует в неразрывной связи с какими-то антимирами, часть которых мы носим

в себе изначально. И возможно, мы и сами сюда, в эту сознательную движуху под названием

Дхарма, приходим оттуда. И возвращаемся туда каждый раз, когда на столе у Потолочного

Разумения срабатывает будильник, напоминающий — мол, тут кое-кто подзадержался на этом

свете, и ему пора навестить своих дома, в своем родном антимире. Я о Великом Ежемгновенном

Обновлении. Простите, что-то опять увлёкся. Я ведь хотел о прошлом немного рассказать.

Дык и вот, нынче, писюкая эти строки, сижу я под апрельской весной в деревенском доме

Старгородской области. Дом этот, понятное дело, стоит в глухой и далёкой деревне, аки ему и

положено по названию и статусу. Терюська осталась в городе. Ей комары не нравятся. А вот

Сонечка уже тут как тут и, видимо, останется до месяца Гноября. Но я совсем не о том хотел,

а вот о чём. В этом самом доме энное количество вёсен назад и произошло начало той самой

истории, которую вы, дорогие читатели, отмучились читавши в этой книге и уже почти

дочитали до конца.

Именно сюда, в деревню Дрезище, в этот самый дом, и приехали когда-то два больших по

жизни другана, два кровных братца на этой планете, парень и девушка. Как их там по именам

41

2

звали тогда, я уж и не упомню. Да только кликали они друг друга — Слипер и Дример. Слипер —

потому что спать любила более всего на свете и сны смотреть. А Дример — потому что всё время

мечтал, да так мечтал и такими несусветицами, что, как я вам уже рассказывал в истории о

вселенском законе шиворотных вывертов, многие мечты его без пяти минут сбывались. А это для

планеты-то, числящейся в их паспортах местом официальной прописки, было весьма неуместно. И

пока они, Слипер и Дример, ходили вдоль серостальных вод по каналам Пургопетрика, где жили

себе, в общем-то, какое-то время и занимались милым бормотанием о пустяках чудесатых,

Потолочное Разумение смекнуло, что бормотательности их могут привести к внезапному

Всешарящему Прочухалову массового напрочь поражения. И что сие нарушит в этих милых

местах спокойный бытовняк, а там, понятное дело, пошло-поехало.

И надумало тогда Потолочное Разумение их спровадить в места не то что отдалённые, а в такой

дальняк, какой и самому Дримеру воображалкой его чудесной даже и не представлялся ни разу. Да

только ни Слипер, ни Дример ничего, Ясный Пень, об этом тогда не знали и знать не могли. Хоть

и окликали они друг дружку Слипером и Дримером неспроста. Не с бухты барахтовой сие

повелось. Не с Марса крякнулось. А было сие уже ясной предтечей, ибо давненько и плотненько

изучали они вместе мастерство искусное по Осознанному Сновидению. Ещё когда Слипер и

Дример сами были малы разумением и шалапутны характером, досталась им в руки книжица одна

вроде бы как случайно. Ха-ха-ха. Какая-то бабка в спортивном костюме с секундомером на шее

сунула им эту самую книжицу на букинистической барахолке, что рядом со станцией метро

«Перелетарская». Сунула книгу, стало быть, пальцем корявистым в небо стукнула, в лицо дунула

да глаза страшные сделала. И молвила за енту тему, шо книжица эта всю жизсть перевернёт и на

шиворот выворотом сделается. А очумевшим от жизни невесёлой Слиперу и Дримеру как раз

тогда и надо было только ентого для полного счастью. Взяли они издание сие заговорённое и