— Атос! Вы побледнели, что случилось? — вскричал гасконец.

Мушкетер закончил чтение загадочного письма и медленно сложил его.

— К сожалению, д'Артаньян, наше совместное путешествие сделалось невозможным. Мне придется отправиться в Блуа по делам семьи.

Больше Атос не сказал ничего. И хотя гасконец сгорал от любопытства, свойственного его живой натуре, он понимал, что Атос, скрывавший свое родовое имя под псевдонимом, вероятно, имеет веские причины для молчания и вряд ли отступит от своих принципов и на этот раз.

— Желаю вам удачи, д'Артаньян. Я невольно подвел вас, извините. Будьте осторожны.

Таковы были прощальные слова Атоса.

Понимая, что мысли мушкетера заняты таинственным письмом, д'Артаньян тепло простился с ним и отправился домой.

Там он нашел Планше и Жемблу в полной боевой готовности и не менее боевом настроении.

— Сударь, этот олух Жемблу так и не почистил наше оружие, — объявил Планше, едва увидев хозяина.

— Я хотел почистить ваши пистолеты, сударь, но вы их забрали с собой, а его мушкет я не стану чистить. Пусть он делает это сам, — ответил Жемблу.

— В самом деле, Планше, — строго спросил д'Артаньян. — Неужели ты не мог привести в порядок свой мушкет без посторонней помощи?

— Но, сударь! — вскричал обиженный Планше, поднимая руки к небу и словно бы взыскуя справедливости у него. — Вы же сами приказали мне сходить в конюшни за нашими лошадьми, пока вы будете у господина Атоса. Мне только-только хватило времени почистить их и привести в порядок. Если бы вы вернулись домой несколькими минутами раньше, вы еще не застали бы меня здесь.

— Надеюсь, ты задал им корму? — спросил мушкетер, хмуря брови в целях поддержания дисциплины.

— И вы еще спрашиваете, сударь! Я накормил их до отвала и вычистил до блеска. Посмотрите, как лоснится их шерсть. Я только что не заплел их гривы в косички, а этот бездельник не мог почистить мой мушкет.

— Сударь, я отполировал вашу шпагу, ту самую — ларошельскую, почистил камзол, плащ и шляпу. И все это, пока Планше набивал себе чрево остатками вчерашнего ужина. Теперь в доме ни крошки!

— Замолчите оба, — строго сказал д'Артаньян, — а не то придется вас обоих хорошенько вздуть.

Лакеи притихли и только обменивались красноречивыми взглядами.

— Я принял решение, — объявил д'Артаньян. — Принимая во внимание, что ладите вы, как кошка с собакой, я могу взять с собой только одного из вас.

— Возьмите меня, сударь! Я вас не подведу, — высунулся было Жемблу.

Мушкетер пожал плечами.

— Не скажу, что ты показал себя храбрецом в Туре, Жемблу, но, несмотря на это, я, наверное, взял бы тебя с собой, если бы…

— Если бы — что, сударь?

— Если бы не нашелся Планше.

Планше подпрыгнул от радости, а Жемблу от разочарования.

Через полчаса господин и слуга, вскочив верхом на лошадь и ведя на поводу одну запасную, двинулись к заставе Коферанс, а Жемблу, на которого была возложена почетная обязанность сторожить квартиру и вести хозяйство, присел на ступеньки и со словами «Вот она, господская справедливость!» запустил камнем в пробегающего мимо облезлого кота. Кот издевательски посмотрел на Жемблу наглыми зелеными глазами, презрительно мяукнул и исчез в подворотне.

Добравшись до Мелена, д'Артаньян и Планше остановились в гостинице «Бык и чаша».

— Пока все идет хорошо, не правда ли, сударь? — спросил Планше, держа в мыслях памятную поездку в Лондон и поэтому ожидая всяческих препятствий на пути.

— Вроде бы так, Планше, — весело отвечал гасконец. — Однако это всего лишь начало.

— А-а, сударь, понимаю, — глубокомысленно откликнулся славный малый, кивая головой и всячески давая понять, что он отдает должное конспиративным способностям своего господина и сознает всю важность секретной миссии, им выполняемой.

— Эй, хозяин! — крикнул д'Артаньян. — Найдется ли в вашем почтенном заведении вкусная еда для двух голодных, прожорливых путешественников? И учтите: мы едим за четверых.

— Один вопрос, сударь, — почтительно осведомился хозяин.

— Один — куда ни шло!

— Как вы платите?

— Что вы имеете в виду?

— Если вы едите за четверых…

— А, вот что вы имеете в виду, — расхохотался д'Артаньян. Разумеется, если я говорю, что мы едим за четверых, то и платим мы тоже соответственно! Итак, найдется ли у вас то, что нас интересует?