— Видите ли, друг мой. Я имел неосторожность поссориться в Туре с малоприятной компанией. Прошлой ночью они напали на меня, и я уложил двоих-троих.

— Черт возьми! Но ведь дворяне не бросаются гурьбой на одного человека, а по их виду можно предположить, что они дворяне, хотя и мерзавцы.

— Вот именно. Но — терпение, друг мой. Я хочу закончить свой рассказ.

— Конечно, продолжайте! Я прошу извинить меня за то, что я невольно перебил вас.

— Мне пришлось отступить. Я нашел убежище в одном доме на улице Мюрсунтуа.

При этих словах д'Артаньяна по лицу Арамиса скользнула тень тревоги.

— Как же вы попали туда, дорогой друг? — улыбнулся Арамис, мгновенно овладев собой. — Через окно?

— Не угадали. Через дверь. И эту дверь открыл мне мой ангел-хранитель в образе хорошенькой служанки!

— Ого! Да у вас было романтическое приключение?!

— Черт возьми! Чересчур много романтики, как говорит наш Атос! Меня собирались продырявить.

— Продолжайте же, д'Артаньян! Признаюсь, я сгораю от любопытства.

— Угадайте — кто была эта служанка?

— Как же я могу угадать это, посудите сами?

— Еще как можете. Мою спасительницу звали Кэтти. Помните? Та самая Кэтти, которую вы великодушно рекомендовали своей кузине — турской белошвейке, чтобы укрыть ее от мести миледи, — с самым невинным видом продолжал д'Артаньян.

Арамис закусил губу.

— Ну что же, друг мой, — сказал он немного спустя. — Тур не то место, где нам обоим следует задерживаться. Не двинуться ли нам в путь? Мы поедем не спеша — я вижу, нам есть о чем поговорить.

Некоторое время прошло в молчании. Друзья ехали рядом, Жемблу почтительно держался сзади. После стычки на дороге, имевшей своим результатом полное поражение неприятеля, парень проникся к Арамису большим уважением.

— Вы правы. Нам надо кое-что сообщить друг другу, — сказал наконец д'Артаньян. — Но прежде всего поведайте все же, каким образом вы так вовремя появились, словно по волшебству, на дороге с заряженными пистолетами в руках. Мы с Жемблу вам очень обязаны, дорогой друг.

— Полноте, д'Артаньян. Не стоит и говорить о таких пустяках. Ведь вы на моем месте проделали бы то же самое. Мы с Атосом и Портосом в большом долгу перед вами: у меня до сих пор стоит перед глазами великолепный удар, который вы нанесли Жюссаку в тот памятный день у монастыря Дешо.

— Удар вправду удался, — улыбнулся д'Артаньян, вспомнив, что не далее как вчера он действительно подвергался опасности ради своего окруженного завесой тайны друга. — И все-таки — как вы узнали, что мы нуждаемся в вашей помощи?

— Говоря по правде, я и не подозревал о вашем присутствии в Туре, дорогой д'Артаньян. Я не спеша скакал в Блуа, выполнив в Туре одно весьма опасное и щекотливое поручение, данное мне людьми, имен которых не следует упоминать в миру и которых я и сам толком не знаю.

Произнося эти слова, Арамис невольно покраснел, что, конечно, не укрылось от зоркого гасконца.

— Итак, — продолжал Арамис, — я неторопливо удалялся от города, как вдруг позади послышались выстрелы. Затем я смог различить конский топот: звуки явно приближались. Моя миссия была связана с несомненным риском, о чем я уже говорил вам, любезный д'Артаньян. По этой причине я, предполагая погоню, счел за лучшее свернуть с дороги и укрыться среди деревьев.

Вскоре я увидел всадника, пришпоривающего своего коня, это несомненно был беглец. Я понял, что погоня не имеет прямого отношения к моей персоне.

Можете представить себе мое удивление, когда человек, скакавший по дороге во весь опор, приблизился ко мне и я узнал в нем вашего нового слугу.

Предположив, что вы попали в какую-то неприятную ситуацию, я немедленно выехал из-за придорожных деревьев и поспешил ему навстречу.

Однако этот малый, увидев меня, перепугался и тотчас же поворотил обратно. Очевидно, он принял меня за одного из преследователей, посланных окольным путем, чтобы отрезать вам дорогу.

Я поскакал за ним, и тут уже картина происходящего стала ясна для меня без дополнительных расспросов. Видя, что вы скачете навстречу, я остановил коня, чтобы лучше прицелиться и хорошо встретить тех, кто догонял вас. Вот и все, друг мой!

Последние слова Арамис произнес со свойственной ему очаровательной небрежностью.

Д'Артаньян невольно расхохотался:

— Узнаю вас, милый Арамис! И это говорит мне человек, еще недавно уверявший нас с Атосом, что со дня на день он собирается надеть сутану.