Шрифт:
За несколько минут его отсутствия кто-то искромсал «парадный портрет» актрисы, изрезав его на куски...
Ч А С Т Ь Ч Е Т В Е Р Т А Я
Больше всего пострадало лицо Люси: его исполосовали вдоль и поперек, и обрывки холста длинными лентами свисали вниз. Но и на остальной части портрета красовалось множество дыр. Совершивший этот варварский поступок либо очень торопился, либо считал, что самое важное — испортить красивое, надменное лицо артистки.
— Полагаю, портрет был цел до того, как вы с Люси поднялись наверх? — спросил Джералд.
Видимо, доктора Брауна настолько потрясло увиденное, что у него немного дрожал голос.
Шанс только кивнул головой, ему перехватило горло, он не мог говорить. Дважды нажав на звонок, он вызвал секретаршу. Сияющая мисс Дженсон появилась в ту же минуту. Кризис миновал, настроение у нее поднялось.
Шанс молча указал ей на изрезанный портрет Люси. Мисс Дженсон вскрикнула точно собака, которой наступили на лапу.
— Мистер Темпест...— горестно прошептала она.
Шанс сам удивился спокойствию, с которым он говорил:
— Десять минут назад я поднялся к себе с Люси. Возможно, пятнадцать минут — не больше, Джейн! И портрет был цел... Кто сюда входил?
— Никто.
— Кто вообще приходил в контору сегодня?
Мисс Дженсон принялась перечислять, загибая пальцы:
— Полицейский, Люси, Джо Розен, который хотел узнать, может ли он работать на сцене, несмотря на то, что ведется расследование смерти миссис Тауэрс. Я ему разрешила, поскольку никаких запрещающих указаний не получала. Потом пришел курьер с почты, принес известное вам письмо. Далее, посыльный от фирмы «Брандт» по вопросу, о котором звонил вам Хэролд Фридман.
— И все? Сами вы не выходили из конторы, Джейн?
— Выходила, но вместо меня в кабинете сидела Эстер. Меня вызывал полицейский по поводу письма и всей этой гнусной истории. Мы разговаривали в кабинете Джерри Фарба, который был свободен. Отсутствовала я минут десять.
— Попросите сюда Эстер.
Эстер, машинистка высшего класса, печатала быстро и без ошибок, ей доверяли самые ответственные документы.
Когда Эстер появилась на пороге, даже не сняв очки, Шанс показал ей испорченный портрет Люси. Добродушная толстушка была потрясена.
— О! Мистер Темпест! Такой великолепный портрет! Какая жалость!
— Мы с Джейн только что припоминали, кто утром приходил в контору. Она назвала капитана Полхэма, Люси, Джо Розена, почтальона, посыльного от Брандта. Потом она уходила беседовать с капитаном в другой кабинет. Скажите, Эстер, кто-нибудь еще заходил?
Смутившись, машинистка, указала на доктора Брауна.
— Вас спрашивал вот этот джентльмен.
Джералд потряс головой, как будто хотел избавиться от какого-то наваждения:
— Верно, Шанс, извините меня, я совсем про это забыл. Когда я приехал сюда утром, то первым делом заглянул в контору справиться, не в кабинете ли вы. Мне хотелось вначале потолковать с вами. Эта молодая особа ответила, что вы заняты, тогда я отправился уже в вашу квартиру.
— Понятно,— сказала Шанс.— А теперь, мои дорогие Джейн и Эстер, прошу вас хорошенько подумать, не забыли ли вы о ком-нибудь, о каком-либо служащем или актере, который вам давно примелькался и поэтому на него даже не обратили внимание. Например, не заглядывал ли Хемингуэй? Или кто-то еще?
Девушки молча переглянулись.
— Больше я никого не видела,— первой ответила Джейн.— К тому же я выполняла ваше распоряжение, сообщала всем по телефону об отмене репетиции, переносе премьеры в Бостоне. Капитан Полхэм и Люси пришли в то время, как я звонила. Кроме них я никого не видела.
Немного подумав, Шанс поручил секретарше:
— Джейн, попытайтесь найти капитана Полхэма и попросите его как можно скорее зайти ко мне. А если не найдете, передайте ему через кого-нибудь записку с этой просьбой. И вызовите сюда Хемингуэя.
— Хорошо, мистер Шанс.
— И никого не впускайте сюда, пока Хемингуэй не увидит портрет. Кроме самого Хемингуэя, разумеется. Все понятно?
— Да, конечно.
— Действуйте!
Обе девушки быстро вышли из кабинета, и Шанс снова уселся в кресло.
Он взмок от волнения, пот градом катился по лбу.
— О каком письме вы все время говорили? — поинтересовался Джералд.
— Думаю, у меня нет никаких оснований скрывать от вас это. Полхэм все равно вам расскажет, поскольку вы входите в список «посторонних» подозреваемых.