1 В подлиннике: газетах

2 В письме от 23 октября П. А. Столыпин сообщил, что им отдано приказание о пересмотре дела А. М. Бодянского. В этом же письме Столыпин подробно ответил на письмо Толстого от 26 июля. См. письмо № 192.

1907 г. Октября 20. Я. П.

Ясная Поляна. 20 окт. 07.

Многоуважаемый Александр Модестович,

Лев Николаевич очень просит Вас похлопотать о напечатании в московской или петербургской газете прилагаемого письма жены Бодянского. Мы посылали его в Русские ведомости, но оттуда ответили, что не могут поместить.

Н. Гусев.

Нельзя ли это устроить? Рад случаю напомнить вам о себе.1 Дружески жму вам руку.

Лев Толстой.

Приписка к письму H. Н. Гусева. Впервые опубликовано в «Летописях», 12, М. 1948, стр. 82.

Об Александре Модестовиче Хирьякове (1863—194.) см. т. 66, стр. 286.

При недатированном письме от начала октября А. М. Бодянский прислал предназначенное для печати письмо его жены, А. Бодянской, по поводу его ареста за книгу «Духоборцы» (см. письмо № 268). Благодаря хлопотам А. М. Хирьякова письмо А. Бодянской было использовано в статье Пав. Белецкого «Право или милость?», напечатанной в газете «Слово» 1907, № 300 от 9 ноября. В статье приведены цитаты из этого письма.

1 В подлиннике: себя.

1907 г. Октября 27. Я. П.

Милый, милый, дорогой друг

Николай Николаевич,

Как ни близки вы мне были до того испытания, к[отор]ому вы подпали, вы мне теперь еще ближе и дороже: не только п[отому], ч[то] я чувствую свою вину, что всё, что вы испытываете, по всей справедливости должен бы был испытывать я, но просто п[отому], ч[то] вы переносите и так хорошо переносите посланное вам испытание.

Не могу не чувствовать себя виноватым перед вами, т[ак] к[ак] те слова, к[оторые] ставят вам в обвинение, мои слова и мне надо отвечать за них. Знаю, что вы не укоряете меня, но все-таки не могу не просить вас простить меня и не изменять ко мне вашего дорогого мне доброго чувства.

Помогай вам бог перенести ваше испытание, не изменив самого драгоценного для вас вашего любовного отношения к людям, к[отор]ые по каким бы то ни было мотивам делают или стараются делать больно своему любящему их брату.

Помогай вам бог.

Всегда любивший вас, а теперь, как сознающий свою вину перед вами, особенно нежно любящий вас друг и брат

Лев Толстой.

Думаю, что не нужно писать вам о том, что исполнить всякое поручение, желание ваше будет для меня успокоением и радостью.

Л. Т.

27 окт. 1907.

На конверте: В Крапивну, Николаю Николаевичу Гусеву (арестованному) при Полицейском управлении.

Впервые опубликовано адресатом в его книге «Два года с Л. Н. Толстым», М. 1912, стр. 47.

О Николае Николаевиче Гусеве (р. 1882) см. т. 74, стр. 175.

По инициативе В. Г. Черткова H. Н. Гусев 26 сентября 1907 г. поселился в Телятинках близ Ясной, Поляны, чтобы помогать Толстому в его работах, особенно в переписке. По просьбе Черткова, он продолжал поддерживать связь с местной крестьянской молодежью, ведя с нею беседы в духе мировоззрения Толстого. Был сделан донос, и 22 октября Гусева арестовали, взяв при обыске переписку и книги. Из Телятинок H. Н. Гусева привезли на становую квартиру, где Толстой дважды посетил его: на второй и на пятый день. На шестой Гусев был отправлен в уездный город Крапивну и помещен сначала в полицейское управление, потом в тюрьму. См. H. Н. Гусев, «Два года с Л. Н. Толстым», М. 1928, стр. 38 и сл.

Комментируемое письмо H. Н. Гусев получил только по выходе из тюрьмы.

1907 г. Октября 28. Я. П.

28 окт. 1907.

Уважаемый Дмитрий Дмитриевич,

Очень прошу вас извинить меня за то, что утруждаю вас, а вместе и исполнить мою просьбу. Просьба моя состоит в том, чтобы освободить на днях арестованного по излишнему усердию нашего станового мне лично известного и ни в чем неповинного, самого мирного человека, H.H. Гусева. Гусев был оставлен другом моим Чертковым в имении моей дочери, где Чертков купил землю и строит дом, преимущественно для того, чтобы Гусев помогал мне в моей переписке, что он и делал до своего несчастного ареста. Гусев самый мирный человек и враждебный всякой революционной деятельности. Так что арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение, которое, я уверен, разрешится ничем, и об ускорении которого я очень прошу вас.