Рискнуть, что ли…

 Я осторожно забрал корень у Анхеля. Корень притворялся мертвым, пока не оказался у меня в руках, — а потом неожиданно впился мне в запястье всеми своими отростками. Возможно, это было последнее предсмертное усилие, атака камикадзе. Но я не стал вникать и с проклятием отшвырнул растение в камыши. Через мгновение где-то булькнула вода, и оттуда раздалось испуганное:

 — Ой!

 Мы одновременно развернулись к ручью. На морщинистом лице Анхеля появилась приторно-сладкая улыбка.

 — Выйди, дитя! — позвал он голосом старичка-лесовичка. — Мы не причиним тебе вреда!

 Одновременно он сделал мне знак не двигаться. Вскоре камыши зашуршали, раздвинулись в стороны, и из зарослей выглянуло испуганное девичье лицо.

 — Как ты умудрилась забрести в лес, человеческое дитя? — спросил Анхель. — Разве ты не слыхала о Законе?

 Девчонка глядела на него с откровенным ужасом. Она была совсем молоденькой, лет шестнадцати. Симпатичная зеленоглазая блондинка, только растрепанная и очень напуганная. В руках она держала холстяную торбу, которую Анхель немедленно отобрал и вытряхнул на землю. Под ногами у нас оказалась целая кучка растений вперемешку с черными грибами странной формы.

 — Так, — протянул он, — что тут у нас? Грибочки собираем? Да я еще смотрю, с разбором! Опасные грибы, деточка. Разве ты не знаешь, что бывает с теми, кто вдохнет их споры?

 Анхель взял один гриб, похожий на черный абрикос на ножке, и слегка сжал его. Блондинка побелела и рухнула на колени в траву.

 — Что происходит? — не выдержал я. — Почему она боится?

 — Правильно боится, — сказал Анхель. — Решила пособирать волшебные грибочки на заветном лугу. Повезло ей, что мы не зеленые драконы. Те не тратят время на разговоры со смертными, если поймают их в своих владениях…

 Говоря, травник не отводил от девчонки неподвижного взгляда.

 — Смилуйтесь! — жалобно простонала блондинка, не поднимая головы. — Не ешьте меня, господа драконы! Мы с матушкой так бедны, а в городе колдунья платит по медяку за каждый дымовой гриб…

 — Успокойся! — Я ласково прикоснулся к ее плечу. — Как тебя зовут?

 Девушка подняла голову, бросила на меня взгляд из-под спутанных волос и робко улыбнулась.

 — Маркета, — пролепетала она.

 — Мы тебе ничего не сделаем. Мы тут сами гуляем… Отпустим ее, Анхель?

 — Увы. Она нарушила границу, — ответил он так легко, словно речь шла о чем-то совершенно незначимом. — Закон есть Закон.

 Девчонка вдруг сорвалась с места, кинулась ко мне и обхватила мои колени:

 — Пощадите! Я стану вашей невестой, если вам угодно!

 — Да ничего мы тебе не сделаем! — Смущенный, я попытался деликатно отцепить от себя Маркету. — Что за глупости?

 — Я девственница!

 — А мне-то что?! Анхель, что ей от меня надо?

 Травник ухмылялся в стороне:

 — Она тоже знает Закон и пытается спасти свою жизнь. Не знает, чем бы ее выкупить. У невежественных смертных этого мира, как, впрочем, и многих других, популярна сказка о красавице и драконе. Юная дева, нарушая запрет, идет весенней порою в заповедный лес и встречает там дракона в облике юноши. Сначала он собирается убить ее, но красота и невинность девы покоряют жестокое сердце монстра… Очень романтическая история… Кроме того, опасность возбуждает…

 Я заглянул в зеленые глаза Маркеты, расширенные от страха, но никак не от возбуждения.

 — Предлагаю уладить дело иначе. Банально и неромантично. Никто никого не ест, никто ни на ком не женится. Мы проводим девочку до дома и забудем об этом случае.

 — Мы-то забудем, — грустно качнул головой Анхель. — Но Закон — нет. Возникнет неприятный прецедент.

 — О каком законе вы постоянно твердите?

 — Закон гласит — смертный, который зашел в земли драконов, должен умереть.

 Маркета охнула, зажмурилась и прижалась к моим ногам. Я положил ей руку на голову и твердо сказал:

 — Этого не будет.

 Анхель несколько мгновений смотрел на меня, как на некую диковину.

 — Неужели она тебе настолько приглянулась? Так почему бы тебе в самом деле не взять ее в жены? Окажешь ей небывалую честь, о которой она будет рассказывать своим детям, внукам и правнукам. Еще и легенду сочинит, если воображения хватит…

 Я недоверчиво посмотрел на Анхеля, потом на Маркету. Он, конечно, шутит? Но по глазами обоих понял — вообще-то нет…

 — А что со смертным приговором?