Шрифт:
— Я не стану желтым, — прохрипел я.
— Мне плевать, что ты там мутишь с травником, — проникновенно сказал Валенок. — Хоть совсем к нему уйди. Но если по твоей вине что-то случится с Грегом, я сам тебя убью. Горло перекушу, понял? Вот этими зубами!
Я попытался вывернуться, но проще было вырваться из кузнечных тисков. Поэтому довольно скоро я перестал трепыхаться и только молча смотрел на него с максимально гордым видом, какой только был возможен в висячем положении.
Впрочем, Валенок и не ждал от меня комментариев. Он отпустил мое плечо, вышел на балкон и улетел, не попрощавшись.
Прошло несколько дней после моего возвращения из леса Эверн, а жизнь все никак не могла вернуться в прежнюю колею. Сперва я просто терпеливо ждал. Из опыта знал, что после любого интересного, полного впечатлений похода или путешествия повседневная жизнь первое время кажется блеклой, удручающе монотонной и лишенной смысла. Еще немного подождать — и Эверн уйдет в область воспоминаний…
Однако шли дни, но образ волшебного леса оставался все таким же ярким и манящим. Каждый день я по много раз с ностальгией вспоминал нашу прогулку, находя в ней больше удовольствия, чем испытывал тогда на самом деле. Холодная, упорная ненависть к Анхелю (кстати, я и не подозревал, что способен на подобное чувство) прекрасно уживалась во мне с теплыми чувствами к миру, в который он перебрался на ПМЖ. И Маркету я вспоминал частенько…
Не сразу я ощутил перемены — неуловимые, но существенные. Они шли, как прилив — волна за волной, и каждая следующая заливала берег чуть дальше предыдущей. Мелкие, странные изменения даже не в мыслях, а на уровне ощущений. А потом и поступков…
Например, я вдруг возненавидел свою квартиру. Да, мою любимую нору, мое логовище, которое я много лет создавал под себя. Теперь, после леса, квартира вдруг стала вызывать отвращение. Я смотрел вокруг и не понимал, чему тут можно нравиться. Грязная, пыльная конура! Отвратительные запахи. Сколько тут мусора скопилось за годы! Все равно что жить в помойном бачке. И как я раньше это выносил?
Однажды вечером я почувствовал, что прямо задыхаюсь, и распахнул все окна. С треском оторвал пожелтевшие полоски бумаги, которыми окна заклеивала еще матушка. Внутрь хлынул воздух. Я жадно вдохнул, опираясь на подоконник и высунувшись наружу чуть не по пояс. Нет, тоже не то! Пыль, пары бензина! Как этим дышать?! Куда деваться?! Прочь отсюда!
Что ж, теперь я всё буду сравнивать с лесом Эверн?
Я вернулся в комнату. Взглянул на пыльные кучи книг на полу. Хотел прибраться, но стало противно даже притрагиваться.
«Надо валить», — возникла неоригинальная мысль.
Но куда? В какие леса? Я прислушался к себе. Может, настал тот момент, о котором однажды упоминал Грег? Когда дракон больше не может переносить город и улетает?
«А как же клан?»
Эта мысль отрезвила меня. Мне сейчас никуда нельзя улетать. Долг перед своими приказывает мне остаться здесь. Грег сказал: игра началась. Кто я буду, если выйду из нее в самом начале, бросив товарищей? Смогу ли сам себе смотреть в глаза?
Тем не менее кое-что по мелочи я в своем быту поменял. Например, снова перебрался спать на паркет. На диване мне мешали своей шумной возней живущие в набивке пыльные клещи. Вообще, все чувства обострились, словно прогулка по лесу очистила меня. Сны стали неестественно яркие и тревожные. Раньше я как будто нырял в море снов, и, чем глубже я погружался, тем реалистичнее становились мои видения.
А теперь наоборот: засыпая, выныривал на поверхность. И порой долго не мог погрузиться обратно. Особенно когда будили внезапно…
Что за звон? Отрывистые трели вонзаются в мозг как отравленные стрелы. Сущность моя где-то так далеко, что даже сознание за ней не поспевает. Тело между тем действует само, на рефлексах. Берет какой-то предмет, подносит к уху. Я слышу голос. Разумное существо. Я его знаю. Существо недовольно, ему что-то от меня нужно:
— …совсем совесть потерял! Что ты там мычишь? Пьяный, что ли? Ты хоть помнишь, что у тебя есть родители?
Родители? Я потер рукой лоб. И впрямь! Слово напрочь выпало из памяти. Точнее, само слово-то я помнил. Но вот его содержание исчезло. Стало как пустая коробка.
Я зевнул и признался:
— Забыл.
— Ах, забыл он! И неудивительно! Второй месяц не звонишь! Как будто все равно, что у нас, как мы… Все время чем-то занят! Никакого дела до нас нет!
Я поморщился. Существо голосило слишком громко, причиняя мне дискомфорт.
— Я не люблю шум… Ты можешь замолчать?
Ничего плохого я и не думал. Просто громкие звуки в последнее время очень невзлюбил. Хуже них были только резкие химические запахи. Но в трубке вдруг раздался плач. Я нахмурился. По сути претензий существа я, честно говоря, не понял ни слова, но его общий эмоциональный фон мне не нравился. Он меня почему-то тревожил.