«Ага, счас», — подумал я, вспомнив Ваську. Младенец таращился на меня во все глаза, пускал слюни от безграничной заинтересованности и спать явно не собирался. Оказавшись в люльке, набрал воздуха и издал протестующий вопль, отозвавшийся эхом чуть ли не в соседних горах.

 Женщина ничуть не смутилась. Мило улыбнувшись мне, она накрыла младенца одеялом и запела колыбельную, на которую тут же отреагировала моя печать Восьмилистника.

 «Магия? — удивился я и зевнул. — При чем тут магия?»

 И клюнул носом, едва не свалившись с колченогого табурета.

 Тут до меня дошло: колыбельное заклинание!

 «Хм, прогрессивно», — одобрительно подумал я, борясь с дремой.

 Пение оборвалось. Женщина закрыла колыбель пологом и повернулась ко мне:

 — Я вас слушаю, господин. Которая из кукол вам приглянулась? Или закажете свою?

 — Нет, куклы мне не нужны, — ответил я, протирая глаза. — Я ищу Виллемину.

 — Я Виллемина.

 — Нет, другую.

 — Мою маму? Так бы и сказали. Матушка!

 Послышались тяжелые шаги, и из-за двери появилась пожилая женщина, вытирая руки передником. Я опять чуть не навернулся с табурета. Так вот кто послужил моделью для ведьмы с витрины…

 — Вы не поняли, я ищу колдунью…

 — Я колдунья, — скрипучим голосом сообщила бабка. — На кого сделать куклу? Приворот, беременность, талантом одарить? Порчу не наводим, болезнь не напускаем, извиняйте — на это у нас лицензии нет…

 Но тут молодая женщина, глядя в мое ошарашенное лицо, рассмеялась и сказала:

 — Поняла! Вы ошиблись, добрый господин. Мы не чародейки, всего лишь кукольницы. Просто у нас в семье все женщины — Виллемины. Она, — женщина указала на колыбель, — тоже Виллемина. Семейная традиция, понимаете?

 — Что, такое популярное имя? — спросил я с неудовольствием.

 — Нет, это в честь нашей чародейки, той самой, которую вы ищете. Много лет назад она спасла в этом доме дитя — бабушку моей матушки. Дитя умирало от болезни, и чародейка пожалела ее. Она сделала две одинаковые куклы и сказала заклинание: «Одна для жизни, другая для смерти, одна за другую залог». Потом первую куклу она проткнула ядовитыми колючками и бросила в реку. Вместе с ней из дома ушла болезнь. А вторую мы поставили на полку над камином, вон она, видите?

 Я посмотрел и онемел. Медноволосая кукла смотрела на меня синими глазами Драганки.

 — А наша городская чародейка живет в замке, — донесся до меня голос кукольницы. — Но сейчас она не там. Давайте я покажу, где ее найти…

 Мы вместе вышли на крыльцо. Хоть моя голова чуть не распухла от новых загадок, но от очередного вопроса я все же не удержался:

 — Вы не просветите любопытного чужестранца? На том доме напротив, видите, на фасаде — часы. А стрелок нет. Но при этом часы тикают…

 Не-та-Виллемина вздохнула. Видно, этот вопрос ей задавали часто.

 — Наш сосед — алхимик, — объяснила она. — Однажды он повздорил со своим приятелем, тоже алхимиком. И тот заколдовал его дом так, чтобы время в нем шло задом наперед. Но наш сосед успел запустить время в обратную сторону. Однако не рассчитал, что минус на плюс дает ноль. С тех пор время у него в доме вообще остановилось.

 — И что он сделал? — потрясенно спросил я.

 — Мы не знаем. Прошло уже пять лет. Он пока не выходил.

 «А если я туда зашел бы?» — подумал я. Но экспериментировать не захотелось.

 — У вас в городе так много чародеев?

 — Это улица алхимиков и кукольников. Настоящая чародейка на княжеской службе у нас сейчас одна.

 Продавщица кукол махнула рукой в сторону замка:

 — Идите к княжескому дворцу, не доходя до моста, сверните налево и пройдите еще квартал. Попадете на главную площадь. Виллемина сейчас точно там. Работает, — добавила она с едва уловимой гримасой.

 Гул толпы я услышал издалека. Ага, так вот где все горожане! То-то город казался вымершим… Вскоре мне начали попадаться группы людей. Только, похоже, я опоздал — почему-то все шли мне навстречу. Оживленные, радостные, они что-то бурно обсуждали. Уж слишком радостные. Видимо, на площади было какое-то мероприятие и как раз закончилось.

 Дома расступились, и я оказался на просторной площади. С трех сторон ее окружали богатые дома, с четвертой текла река, за ней устремлялся в небеса княжеский замок. А в центре площади, на знакомом помосте…

 А, черт. Средневековье! Мог бы догадаться, чему они все так радуются.

 Вместо цветочных гирлянд и музыкантов на помосте белело тело на дыбе.

 Похоже, казнь завершилась, однако вокруг лобного места толпилось еще довольно много народу. Зеваки что-то жарко обсуждали, размахивая руками.