— Ну, как раз это меня почему-то не удивляет! Хотя, если тебе тяжело — не рассказывай.

 Ники несколько мгновений пристально смотрела в свою пустую чашку.

 — Ладно уж, — буркнула она. — Просто тебе для опыта, чтоб знал, какие бывают вражеские ловушки. Я отправилась туда на охоту.

 — Вот как…

 — Не так, как вы с Валенком! Это вообще случилось много лет назад, задолго до знакомства с Грегом и даже с папой. Мне было тогда тринадцать лет, я считала себя обычной девчонкой, ничего не знала о лимбе и даже не понимала, где оказалась. Я просто собиралась убить одного парня из моего класса.

 Ники искоса взглянула на меня.

 — Ну как, шокирован?

 — Нет, — ответил я. — Скорее удивлен. А зачем?

 — Из мести. Этот парень тоже умел видеть то, что обычные люди не видят. А потом лихо и уверенно делал неправильные выводы. Например, что я — зло, которое надо искоренить.

 — Это случайно не тот ли, который «тоже Леха»? — пришло вдруг мне на ум.

 Ники кивнула.

 — Он самый. И тогда один знакомый… хм… охранник… одолжил мне свое оружие. Ножи из черного вулканического стекла…

 Ники мечтательно прикрыла глаза, а ладони у нее сами сжались в кулаки.

 — Они были магические. В каждом сидел демон.

 — Ты серьезно?

 — Абсолютно. Тот, кто дал мне ножи, ничего мне о них не рассказал, — сейчас я думаю, нарочно. Не предупредил, как они опасны… Стоило мне взять их в руки, как они подчинили мое сознание и волю и увлекли в лимб. Это была их среда обитания, они в ней охотились. Я помню это пространство… оно выглядело как океан крови. А я была в нем хищником, ищущий жертву, и упивалась этим…

 — Экие ты ужасы рассказываешь. Как-то даже…

 — Не верится? — понимающе хмыкнула Ники. — Думаешь, девчоночьи дикие фантазии? Такая пигалица-восьмиклашка, и вдруг демоны, оружие! Ну и напрасно. Те ножи хоть можно было снять. А глаза ты себе не вырвешь.

 — Чем дело-то кончилось?

 — Жестким махачем, — буркнула Ники, — который я продула.

 Поскольку больше Ники явно не собиралась распространяться на эту тему, я прекратил расспросы. И то верно, кому приятно лишний раз вспоминать проигранную битву?

 Если, конечно, это были не девчоночьи дикие фантазии.

 В комнате вдруг стало резко светлее. Дальняя стенка вспыхнула огненными пятнами.

 — Смотри-ка, — сказала Ники, глядя в окно. — Дождь кончился!

 В небе еще громоздились сизые тучи, но из-под них, над самым горизонтом, били солнечные лучи. Они сияли во всех окнах как капли огня и раскрашивали снизу подкладку облаков в самые бешеные оттенки — от лимонных до малиновых.

 Ники встала, подошла к окну и долго любовалась игрой красок в небе. А я стоял рядом и любовался на нее.

 — А хочешь попробовать? — неожиданно спросила она, поворачиваясь ко мне. — Погуляем?

 — С удовольствием, — ответил я автоматически. — Где?

 — Да в лимбе! А то что мы болтаем попусту? Некоторые вещи словами не объяснить, их можно только показать. Глубоко забираться не будем, так, по краешку. Там почти безопасно даже для новичков…

 Я не сразу ответил. Хм… до сих пор я относился к попыткам левого глаза транслировать мне иную реальность как к чему-то вредному, спонтанному, опасному и требующему тщательного контроля в целях моей же безопасности. А тут — «погуляем»!

 — Пошли, потренируешься! — уговаривала Ники, заметив мои колебания. — Сейчас ты боишься, потому что ничего не знаешь, но бояться-то нечего. Надо тебе осваиваться. Привыкнешь и будешь автоматически входить в лимб и выходить из него. Это станет как… ну как орган чувств. Как чувство глубины у рыб…

 — Ну, пошли, — решился я. — Прогуляемся через твое подпространство.

 В самом деле, почему бы нет? Лучший способ защиты — нападение!

 Над панорамой новостроек, на фоне фиолетовых туч, поперек неба висела первая в этом году радуга. Пахло талой водой и весной.

 — Готов? — спросила Ники.

 Я протянул руку к пиратской повязке и сдвинул ее с левого глаза на лоб.

 На самом деле я подозревал, что физически повязка мне не нужна. Но с ней мне было удобнее. Она работала скорее как некий символ для меня самого. Сформировал сам себе такой вот рефлекс — ради контроля над слишком рано раскрывшимся истинным зрением.

 Итак, я снял ее и уставился на Ники. А она на меня.