Шрифт:
Голос Микеле уже издалека: «Хорошо, синьора!»
(Входит и спускается по лестнице) Ну вот, теперь о еде можно больше не думать. На сладкое я купила изумительный арбуз.
Родольфо. Мы подсчитали деньги. Для трех дней неплохой улов. Если и дальше так пойдет, я думаю, мы наберем то, что нам нужно, быстрее, чем за неделю.
Рита (убирая деньги в ящик комода). Дай бог. А то у меня начинают сдавать нервы.
Агостино. Дорогая синьора, вы проявили чудеса находчивости и присутствие духа, достойные великой артистки. А вы знаете, что перед моими глазами за тридцать семь лет прошли самые разные актеры — большие и маленькие, честные и проходимцы.
Рита. Ведь это люди, которых я вижу впервые, типы, у Которых одно на уме... Когда вокруг творится бог знает что, среди них может попасться какой-нибудь маньяк или преступник... Понятное дело, встречаются дураки, которые отказываются от десяти тысяч лир в уходят с чем пришли, но ведь недолго нарваться и на такого, что пырнет ножом.
Агостино. А я для чего?
Родольфо. И я?
Рита. Вы? Не смешите меня. Пока вы спуститесь сверху, а он слезет с постели... А о том, сколько сил у меня забирает вся эта комедия, вы не подумали? Попробуйте оплакивать покойника с утра до вечера, попробуйте без конца мыться и вытираться... Кстати, замените чем-нибудь ваш вонючий тальк: от этого запаха меня выворачивает наизнанку.
Родольфо (бросает взгляд на старые часы, висящие на стене). Сейчас без четверти двенадцать. Картошка будет готова через полчаса. Примерно в час, в час с небольшим мы сядем за стол. А пока можно заняться делом: я улягусь на кровать, а ты иди наверх и еще раз помойся.
Рита. Уф!
Агостино. После обеда отдохнете два-три часика, а в половине пятого вас будут ждать вода, мыло и тальк.
Родольфо. Около пяти — самое доходное время.
Агостино. Учтите, что вечером — ближе к двенадцати и после полуночи — такого рода купание может принести самые неожиданные результаты.
Рита. Вот именно, а то нам больше нечего делать по ночам! Сегодня вечером я иду в кино.
Б е т т и н а. Правильно. Ты иди в кино, а я за тебя выкупаюсь разика четыре, если не пять.
Агостино (с двусмысленным намеком). Мы только и ждем случая тряхнуть стариной.
Беттина (не подавая вида, что уязвлена, переводит разговор на другую тему, Рите). У меня есть полпачки пудры без запаха, Я ее принесу и насыплю тебе в коробку вместо талька.
Рита. Спасибо.
Беттина направляется к лестнице.
Агостино (понял, что Беттина обиделась, и раскаялся в своем поступке. Обогнав ее, первым подходит к лестнице и пытается вернуть расположение жены). Ты сказала, что купила арбуз?
Беттина, не удостоив его взглядом, проходит мимо,
Бетти! Я ведь к тебе обращаюсь.
Беттина (поднявшись на площадку перед балконом, свешивается над перилами). Я купила то, что хотела, и не собираюсь отвечать на вопросы всякого дерьма вроде тебя.
Агостино. Это все?
Беттина. Я делаю вид, что ничего не случилось, а он меня один раз подковыривает и другой.
Родольфо. А что, собственно, случилось?
Рита. Беттина...
Беттина. Не прикидывайтесь, будто свалились с луны: вы отлично знаете, в чем дело.
Агостино (Рите и Родольфо, идя на попятную). Когда я сказал «тряхнуть стариной»...
Беттина. Можно подумать, будто я от него что-то скрывала! Да он с первого дня, как мы познакомились, знал обо мне все, что я знала сама: что я делала, что говорила и как жила. И через столько лет он еще пытается острить и тянет из меня жилы, чтобы узнать, со сколькими мужчинами я спала.
Агостино. Неужели нельзя обойтись без этих подробностей? Кроме того, если мужчина задает такого рода вопросы, значит, женщина ему не безразлична.
Беттина. Я же тебе сказала, сколько их у меня было.
Агостино (Рите и Родолъфо). Она говорит, пятнадцать...
Родольфо. Но если так...
Беттина. А он не верит,— пройдет какое-то время, и опять спрашивает то же самое.
А г о с т и н о. Потому что число пятнадцать не внушает большого доверия.
Родольфо. Дон Агостино, все цифры одинаковы.