ности, какие мода и удобство сделали необходимым отли¬ чием переселенца в походе. Но к этому разнородному одеянию кое-что было добавлено причудливо и безвкусно, для украшения. Вместо обычного ремня из оленьей кожи он был опоясан линялым шелковым шарфом немысли¬ мой расцветки; роговая рукоять его ножа была усажена серебряными бляхами; куний мех на шапке был так мягок и пушист, что носить его хоть королеве; на грубом и засаленном кафтане ворсистого сукна блестели пуговицы из мексиканского золота; ложа ружья была вырезана из отличного красного дерева и скреплена заклепками и кольцами того же ценного металла; здесь и там на своей широкой груди великан нацепил дешевые, с брелоками часы — штуки три, не меньше. В добавление к ружью и мешку, заброшенным па спину вместе с дополна наби¬ тыми и тщательно оберегаемыми сумкой с пулями и рогом с порохом, он небрежно вскинул на плечо острый и ши¬ рокий топор. И весь этот груз он нес на себе, казалось, так легко, как если бы шел, ничем не стесненный, безо всякой ноши. За этим человеком, немного позади, шли гурьбою нес¬ колько юношей в точно таком же наряде и настолько похожих между собой и на своего вожака, что нельзя было не признать в них членов одной семьи. Хотя млад¬ ший из них едва ли достиг тех лет, когда, по мудрому суждению закона, человек входит в разум, он не посрамил свой род и ростом уже не уступал остальным. Впрочем, были в отряде и люди иного склада, но тех мы опишем после, по ходу нашего рассказа. Взрослых женщин было только две, хотя из первой повозки каравана выглядывало немало оливковых личи¬ ков в белых кудрях и с горевшим в глазках понятным возбуждением и живым любопытством. Старшая из двух взрослых — увядшая, вся в морщинах — была матерью девочек и юношей, составлявших большинство отряда. Младшая же была подвижной и веселой девушкой восем¬ надцати лет, лицо которой, и одежда, и манеры, казалось, говорили, что по общественному положению она стоит на несколько ступеней выше всех ее видимых спутников. На втором крытом фургоне парусиновые боковины были наглухо задернуты, тщательно скрывая от взоров, что в нем находится. Остальные повозки гружены были гру¬ бой мебелью и прочим домашним скарбом, каким могла 14

Впереди остальных шагал человек, чей вид и осанка позволяли признать в нем предводителя отряда.

располагать семья, готовая во всякий час и в любую пору года сняться с обжитого места и двинуться в дальний путь. И в самом караване, и во внешности его владельцев, пожалуй, мало было такого, чего не встретишь каждо¬ дневно на больших дорогах страны, где все переменчиво, все в движении. Но своеобразие и безлюдье местности, куда они вторглись, наложили на переселенцев отчетли¬ вую мету дикости и авантюризма. В небольших долинах, какие по самому строению равнины встречались путникам на каждой миле, вид был ограничен с двух сторон теми пологими подъемами, по которым прерии этою типа и получили название «вол¬ нистых», тогда как в две другие стороны уныло тяну¬ лась длинная, узкая ложбина, там и сям оживляемая зарослями довольно густой, но жесткой травы. А с гребней подъемов открывался ландшафт, утомлявший глаза своим однообразием и до жути угрюмый. Земля напоминала здесь океан, когда его беспокойные валы тяжело взды¬ маются после ярости еще не улегшейся бури: та же равно¬ мерно колеблемая поверхность и та же необозримая ширь. В самом деле, так было разительно сходство между двумя пустынями — вод и земли, — что, как ни смешна покажется геологу эта простая гипотеза, поэту невольно хочется объ¬ яснить необычайную формацию равнины сменой влады¬ чества этих двух стихий. Здесь и там вставало из глубины ложбины, широко раскинув голые ветви, высокое дерево, как одинокий корабль; и в подкрепление обмана появля¬ лась в туманной дали зеленым овалом рощица, рисуясь на краю кругозора, точно остров среди океана. Нет нужды указывать читателю, если он бывалый человек, что одно¬ образие поверхности увеличивает расстояние, особен¬ но когда смотришь с низкой точки; но, по мере того как проплывали бугор за бугром и остров за островом, креп¬ ла печальная уверенность, что придется пройти длин¬ ную и по виду нескончаемую полосу земель, покуда смо¬ гут осуществиться хотя бы самые скромные желания хлебопашца. Все же вожак переселенцев упорно продолжал свой путь, определяя его только по солнцу, и, решительно об¬ ратись спиной к цивилизованным поселениям, с каждым шагом все дальше — чтобы не сказать бесповоротно — углублялся в страну, где кочуют охотники-индейцы. Но 1б

надвигался вечер, и в его уме, быть может не способном выработать связную систему мер предосторожности, по¬ мимо тех, какие требуются в данный час, все же зашеве¬ лилось беспокойство: как тут устроиться с ночлегом? Поднявшись на гребень холма, чуть более высокого, чем другие, он постоял с минуту и кинул полулюбопыт- ный взгляд налево и направо, высматривая по общеизвест¬ ным признакам место, где были бы налицо все три важней¬ ших предмета — вода, топливо, корм для скота. Попытка, как видно, осталась безуспешной, потому что после нескольких секунд небрежно-нерадивого осмотра великан поплелся вниз по отлогому склону тем вялым шагом, каким побрело бы раскормленное животное, приняв тяжелый вьюк. Его примеру молча последовали все, кто шел за ним, хотя молодые люди, проделывая каждый в свой черед тот же осмотр, выказывали куда больше заинтересованности, если не волнения. По медлительным движениям и живот¬ ных и людей было ясно, что подходит час, когда отдых становится необходим. Кустистая трава в ложбинах пред¬ ставляла препятствие, которое усталость делала все более трудным; и все чаще приходилось прибегать к кнуту — иначе лошади в упряжках отказывались идти дальше. И вот, когда усталость овладела всеми, кроме вожака, отряд замер на месте перед зрелищем внезапным и не¬ жданным. Солнце закатилось за гребень ближайшей «волны», как всегда оставив после себя широкую пылающую полосу. Посреди огненного потока возникла фигура человека, рисовавшаяся на позолоченном фоне так четко и так ося¬ заемо, что, казалось, руку протянуть — и схватишь. Она была огромна; поза выражала раздумье и печаль; и сто¬ яла она перед людьми прямо на их пути. Но в этой яркой световой оправе было невозможно распознать истинные ее размеры. Впечатление от зрелища было мгновенным и сильным. Вожак переселенцев сразу остановился и глядел на та¬ инственное существо с тупым любопытством, вскоре пере¬ шедшим в Суеверный страх. Его сыновья, как только спра¬ вились с волнением, медленно окружили отца; а когда подошли и те, кто управлял упряжками, весь отряд сгру¬ дился в одну безмолвную и удивленную группу. Но, хотя путешественники все, как один, вообразили, что перед 2 Фсиимор Купер. Том III ^

ними нечто сберхъестественное, тотчас послышалось щел¬ кание замков, а двое или трое юношей, самые смелые, уже вскинули ружья. — Вели мальчикам зайти справа! — решительно за¬ кричала резким, хриплым голосом мать.— Эйза или Эбнер уж наверное смогут разобраться, что это за тварь! — Не мешало бы сперва пощупать пулей,— проворчал угрюмый человек, очень похожий лицом на ту, что загово¬ рила первой: -те же черты, тот же взгляд; свои слова он подкрепил действием: поднял ружье к плечу и прицелил¬ ся.— Говорят, по равнине сотнями бродят охотники из племени Волков-пауни. Если подстрелить одного из них, они не скоро хватятся. — Стойте! — раздался тихий возглас, сорвавшийся, как можно было без труда понять, с дрожавших губ млад¬ шей из двух женщин.— Мы здесь не все еще в сборе; это, может быть, друг! — Кто тут шпионит? — крикиул отец и покосился сердито на ватагу своих молодцов.— Отставить, говорю, отставить! — продолжал он, богатырским пальцем сбив с прицела ружье своего сородича, и взгляд его сказал, что лучше с ним не спорить. — Мое дело еще немного не доде¬ лано, дай нам мирно довести его до конца. Человек, проявивший такую воинственность, как видно, понял намек вожака и молча подчинился. Сыновья смот¬ рели растерянно, ожидая от девушки пояснений; но, как будто удовольствовавшись полученной для незнакомца отсрочкой, она опустилась на свое сиденье и предпочла, как полагается девице, скромно промолчать. Между тем окраска неба непрестанно менялась. Блеск, слепивший глаза, уступил место более серому, обыденному свету, и, по мере того как закат утрачивал пламенность, размеры фантастической фигуры становились менее пре¬ увеличенными и наконец определились. Устыдившись своего колебания — теперь, когда выяви¬ лась истина,— вожак переселенцев двинулся дальше; но все же, спускаясь по отлогому склону, он принял меры, чтобы себя обезопасить: снял ружье с ремня и держал его наготове. Но, видимо, в такой предосторожности не было нужды. С того мгновения, как между небом и землей возникла столь непостижимо фигура незнакомца, он ни разу не по¬ шевельнулся, не проявил ни малейшей враждебности. Да 18

если бы он и таил злые намерения, у него не было бы сил их исполнить. Человек, перенесший тяготы восьмидесяти и более зим, пе мог возбудить опасения в таком великане, как наш пе¬ реселенец. Однако, несмотря на преклонные лета, на его пусть не дряхлость, но крайнюю худобу, было что-то в одиноком этом старике, говорившее, что не хворь, а время наложило на него свою тяжелую руку. Он казался иссох¬ шим, но не расслабленным. Еще различимы были мышцы, когда-то, видно, обладавшие большою силой; и весь его облик создавал впечатление такой стойкости, что, если бы забыть о человеческой бренности, казалось бы, тело его уже не может поддаться дальнейшему одряхлению. Одежда на старике была большей частью из шкур мехом наружу; через плечо свешивались у него сумка для пуль и рог; и стоял он, опершись на ружье, необычно длинное, но прожившее, видно, как и его владелец, долгий и труд¬ ный век. Когда путешественники подошли к одинокому старику на расстояние оклика, из травы у его ног донеслось тихое рычание, и лежавшая в ней высокая, тощая, беззубая со¬ бака лениво поднялась, встряхнулась и показала, что на¬ мерена воспротивиться, если те вздумают подойти еще ближе. — Лежать, Гектор, лежать!—сказал ее хозяин стар¬ ческим, дребезжащим голосом.— Что ты, песик, вяжешься к людям, которые мирно едут по своим делам? — Старик! Если ты зпаком с этим краем,— заговорил вожак,— не укажешь ли переселенцу, где тут найти что нужно для ночлега? — Разве тесно стало на земле по ту сторону Большой реки? — веско спросил старик, как будто не расслышав во¬ проса.— А нет, так почему передо мною то, чего я уже не думал увидеть еще раз? — Нет, сказать по правде, земли там еще хватает для тех, кто с деньгами и непривередлив,— ответил переселе¬ нец.— Но на мой вкус там стало слишком людно. Как ты прикинешь, сколько будет отсюда до самой близкой излу¬ чины Большой реки? — Гонимый олень, чтоб охладить свои бока в Мисси¬ сипи, пробежит не менее пятисот томительных миль. — А как зовешь ты здешнюю округу? Каким именем,— ответил старик, подняв торже- 19

ствеино палец,— обозначишь ты место, где ты видишь вон то облако? Переселенец поглядел недоуменно, словно не понял и заподозрил, что над ним смеются, но ограничился заме¬ чанием: — Ты здесь, видно, как и я,— недавний житель, а не то с чего бы ты отказывался помочь человеку сове¬ том: слова недорого стоят, а могут иной раз доставить по¬ лезную дружбу. — Совет — не подарок, а долг, который старик выпла¬ чивает молодому. Что ты хочешь узнать? — Где я могу разбить лагерь на ночь? В смысле еды и постели я неприхотлив; но всякий бывалый путешест¬ венник вроде меня знает цену пресной воде и доброй траве для скота. — Тогда ступай за мной, и будет у тебя и то и другое; а сверх того я мало что мог бы предложить в этой голодной степи. Сказав это, старик вскинул на плечо свое громоздкое ружье с легкостью, примечательной для человека его лет, и, не добавив ни слова, повел пришельцев через пологий бугор в соседнюю ложбину. Глава 11 Сюда — шатер! Я нынче здесь ночую. А завтра — где? Ну ладно, все равно. Шекспир, «Ричард III» Путешественники вскоре убедились по обычным и без¬ ошибочным признакам, что необходимые условия для стоянки имелись совсем неподалеку. На склоне бил чистый и звонкий ключ и, сливаясь поблизости с другим подоб¬ ным же источником, образовывал поток, который глаз на мили и мили легко прослеживал в прерии по зарослям кустов и травы, возникшим здесь и там под действием его влаги. К нему и шел незнакомец, а лошади следом дружно тянули кладц потому что инстинкт подсказывал им, что здесь их ждут обильный корм и отдых. Дойдя до подходящего места, старик остановился и молча, глазами, спросил вожака переселенцев, все ли здесь 20

есть, что нужно. Вожак понял его и обвел ложбину при¬ дирчивым взглядом знатока. Его обычная тяжелая, медли¬ тельная повадка не оставила его и тут. — Да, пожалуй, подойдет,— сказал он наконец, удов¬ летворенный осмотром.— Мальчики, солнце скрылось, по¬ шевеливайтесь. Молодые люди подчинились по-своему. Приказ — отец сказал свои слова тоном приказа — был принят почти¬ тельно; однако с делом никто не спешил. Правда, с плеч на землю упали два-три топора, но их владельцы все еще поглядывали вокруг. Между тем вожак, как видно при¬ выкший к нраву своих сыновей, скинул с плеч ружье и поклажу и вдвоем с уже знакомым нам человеком — тем, что так рвался пустить в ход ружье,— принялся спокойно распрягать лошадей. Наконец старший из сыновей тяжелым шагом высту¬ пил вперед и, казалось, без всякого усилия до обуха вон¬ зил топор в тело могучего тополя. Он постоял полминуты с презрением во взгляде, выжидая результатов своего удара. Так мог бы смотреть великан на бессильное сопро¬ тивление карлика. Потом, красиво и ловко занося топор над головой, как мог бы действовать испытанный рубака своим благородным, но не столь полезным оружием, он быстро перерубил ствол и принудил гордую вершину пасть к своим ногам. Остальные с беспечным любопытством наблюдали, покуда не увидели дерево простертым на земле, и тут, приняв это как сигнал к общей атаке, все ра¬ зом приступили к делу. С четкостью в работе, поразитель¬ ной на непривычный глаз, они очистили от леса нужный им небольшой участок так основательно и почти так же быстро, как если бы здесь пронесся ураган. Незнакомец безмолвно, но внимательно следил за их действиями. Каждый раз, как под свист топора одно за другим падали наземь деревья, он поднимал к новому про¬ свету в небе печальный взор и наконец отвернулся, с горькой улыбкой что-то пробормотав про себя — как будто почитал недостойным высказать свое недовольство вслух. Затем, пробившись сквозь толпу хлопотливо трудившихся девочек, уже разведших веселый костер, старик стал на¬ блюдать за вожаком переселенцев и его угрюмым помощ¬ ником. Они вдвоем уже распрягли лошадей, принявшихся тут же ощипывать с поваленных деревьев прекрасную и соч¬ 21

ную их листву, и теперь приступили к той повозке, содер¬ жимое которой, как мы описали, было тщательно скрыто от глаз. Хотя в этой повозке было тихо, как и во всех ос¬ тальных, и как будто в ней не ехал никто, мужчины, вруч- пую подталкивая колеса, откатили ее в сторону на сухсс, высокое место у самого края леска. Они принесли сюда не¬ сколько шестов, как видно давно приспособленных для этой цели, и, основательно воткнув их более толстыми кон¬ цами в землю, тонкими концами прикрепили к ободам, на которых держалась парусина. Затем высвободили концы парусины, заложенные складками в борта повозки, распя¬ лили ее на шестах, а края пришпилили колышками к земле, так что образовался довольно просторный и очень удобный шатер. Проверив свою работу зорким, придир¬ чивым взглядом, тут расправив складку, там крепче забив колышек, мужчины принялись тянуть повозку за дышло из-под шатра, пока она не появилась на открытом воздухе, лишенная своего покрова и свободная от всякой клади, кроме кое-какой легкой мебели. Мебель вожак тотчас своими руками снял и отнес в шатер, как будто входить под него было особой привилегией, каковую с ним не раз¬ делял даже его доверенный друг. Любопытство — такая страсть, которую жизнь в уеди¬ нении не гасит, а усиливает, и старый обитатель прерии невольно поддался ей, наблюдая за этими загадочными предосторожностями. Он подошел к шатру и уже хотел раздвинуть его полы с откровенным намерением в точ¬ ности установить, что в нем содержится, когда тот из муж¬ чин, который уже раз покушался на его жизнь, перехва¬ тил его руку и с силой отшвырнул от облюбованного им места. — Есть честное правило, друг,— сказал он сухо, но с угрозой в глазах,— а иногда и спасительное, и оно гово¬ рит: «В чужие дела не суйся». — В этот пустынный край люди редко привозят что- нибудь такое, что надо прятать,— возразил старик, точно хотел как-то оправдаться -в едва не совершенной воль¬ ности.—Я не думал, что нанесу вам обиду, если погляжу на ваши вещи. — По-моему, сюда* вообще мало кто заезжает. Край как будто бы старый, но, как я погляжу, заселен не сплошь. — Эта земля, я думаю, не моложе и не старше, чем все остальное в творении господнем; а насчет ее обитателей 22