опушкой рощи, чтобы при первой тревоге нырнуть в ее тень. Завеса уединенного шатра, когда он полз мимо, при¬ влекла его внимание. Осмотрев все снаружи и прислушав¬ шись с томительной настороженностью, дикарь отважился приподнять завесу и просунуть под нее свое темное лицо. Так он пролежал не меньше минуты, потом попятился и замер, скрючившись, перед шатром. Несколько секунд он сидел в недобром бездействии, раздумывая над своим от¬ крытием. Затем опять лег ничком и еще раз просунул го¬ лову под холст. Второй визит тстонского вождя в шатер был длитель¬ ней первого п, если это возможно, еще более зловещ. Но ничто не длится вечно, и дикарь отвел наконец свой жгу¬ чий взор от тайны шатра. Теперь Матори начал медленно подкрадываться к группе предметов, черневших в центре лагеря. Он уже от¬ полз на много ярдов от шатра, когда снова, сделав оста¬ новку, оглянулся на оставленное им уединенное малень¬ кое жилище и как будто заколебался, не вернуться ли туда. Но рогатки были рядом — только руку протянуть,— а такая ограда самым видом своим говорила, что за исго

спрятано что-то ценное. Соблазн был слишком силен. Ма¬ тори двинулся дальше. Так пробраться, извиваясь, сквозь ломкие тополевые ветви могла бы только змея, у которой тетон научился этому бесшумному скольжению. Успешно миновав препят¬ ствие и быстрым глазом осмотрев все внутри ограды, он предусмотрительно открыл лаз, которым мог бы, если бу¬ дет надобность, быстро отступить. Потом, выпрямившись, он зашагал по лагерю, точно злобный демон, высматри¬ вая, с кого или с чего начать выполнение своего черного замысла. Он уже наведался в шалаш, где разместились женщина с младшими детьми, и прошел мимо нескольких великанов, растянувшихся кто здесь, кто там на куче вет¬ вей — к счастью для тетона, в полном бесчувствии,— когда добрался наконец до места, где расположился Ишмаэл. Матори сразу понял, что перед ним самый главный чело¬ век в стане бледнолицых. Он долго стоял, наклонившись над спящим атлетом, раздумывая, осуществим ли его за¬ мысел и как извлечь из него наибольшую выгоду. Он сунул в ножны нож, который выдернул сгоряча, и прошел было мимо, когда Ишмаэл повернулся на своем ложе и, приоткрыв глаза, хрипло окликнул: «Кто там?» Только индеец с его выдержкой и находчивостью мог найти выход из создавшегося положения. Подражая услы¬ шанной интонации и звукам, Матори буркнул что-то не¬ членораздельное, плюхнулся на землю и сделал вид, что засыпает. Хотя Ишмаэл и видел это сквозь сон, выдумка тетона так была дерзка и так мастерски исполнена, что не могла она кончиться неудачей. Отец закрыл глаза и крепко уснул, так и не сообразив, какой коварный гость проник в лагерь. Теперь тетону пришлось, хочешь не хочешь, пролежать много долгих минут, пока он не уверился* что за ним не наблюдают. Но, если тело было неподвижно, мысль не оста¬ валась праздной. Матори использовал задержку, чтобы до мелочей обдумать план, который должен был полностью отдать в его власть лагерь со всем, что в нем было: скотом, имуществом и их владельцами. Едва миновала опасность, неутомимый индеец двинулся дальше. Теперь он подби¬ рался ползком — все так же тихо, так же осмотрительно — к маленькому загону, где находился скот. Подле первого животного, на которое он наткнулся, произошла долгая небезопасная задержка. Пугливое со¬ 50

здание, может быть сознавая в силу тайного инстинкта, что среди бескрайных равнин самый верный защитник ему человек, с удивительной послушливостью дало себя осмот¬ реть. Кочевник-тетон с ненасытным любопытством ощу¬ пывал пушистую шерсть, мягкую морду и тонкие ноги не¬ ведомой твари; но наконец отбросил мысль о такой добыче — в грабительских набегах проку от нее не будет, а брать на пищу тоже соблазн невелик. Но, очутившись среди упряжных лошадей, он восхитился и несколько раз с трудом сдержал возглас восторга, готовый сорваться с губ. Тут он забыл, с каким риском пробрался сюда; и осторожность хитрого, опытного воина едва не утонула в буйной радости дикаря. Г л а в а V Но почему, отец? Что нам терять? Хотел он погубить нас. Ведь закон Нам не защита — так ужель мы станем Сносить его угрозы малодушно Иль ждать, чтобы кусок спесивый мяса Судьею нашим стал и палачом? Шекспир, «Цимбелин» Пока тетон так тонко и умело выполнял свою задачу, ничто не нарушало безмолвия прерии. Сиу лежали каждый на своем посту и с неизменным терпением туземцев ждали сигнала, который должен был призвать их к действию. С вершины холма, где велено было держаться пленникам, перед взволнованными наблюдателями открывался угрю¬ мый степной простор в тусклом свете месяца сквозь об¬ лака. Место лагеря обозначилось более густою чернотой, чем та, что заполняла узкие долины, а здесь и там более светлая полоса отмечала вершины волнистых подъемов. Кругом лежал глубокий, торжественный покой пустыни. Но для тех, кто знал, что затевалось под покровом ти¬ шины и ночи, зрелище было захватывающим. Их тревога все росла, по мере того как проходила за минутой минута, а ни единого звука не доносилось из тишины и тьмы, об¬ нявшей ивовую рощу. Поль дышал глубоко и шумно, Эл¬ лен, беспомощно припав к его плечу, ощущала, что он в^есь дрожит, и ее пронизывал безотчетный страх.

Мы уже видели, как жаден и бесчестен был Уюча. По¬ этому читателя не удивит, что начальник стражи сам же первый забыл утвержденные им условия. Как раз в ту ми¬ нуту, когда мы расстались с Матори, еле сдерживающим свой восторг перед лошадьми бледнолицых, человек, на ко¬ торого он возложил охрану пленников, вздумал потешить свою злобу, мучая тех, кого должен был оберегать. Нагнув¬ шись к трапперу, дикарь не прошептал, а скорее проворчал ему па ухо: — Если тетоны потеряют своего великого вождя от руки одного из Длинных Ножей, умрут и старые и мо¬ лодые. — Жизнь есть дар Ваконды,— последовал равнодуш¬ ный ответ.— Воин-тетон, как и его другие дети, должен склоняться перед его законом. Человек умирает, только если захочет Ваконда; и ни один дакота не властен изме¬ нить назначенный час. — Гляди! — возразил дикарь и провел обнаженным но¬ жом перед лицом пленника на волосок от его глаз.— Для пса Уюча сам Вакоида. Старик остановил взгляд на злобном лице своего сто¬ рожа, и было мгновение, когда в их глубине загорелся огонь честной ненависти; но он тут же угас, уступив место выражению сочувствия, если не горести. — Разве тому, кто создан по истинному подобию божь= ему, пристало поддаваться гневу из-за жалких измышле¬ ний разума? — сказал он по-английски куда громче, чем с ним говорил Уюча. Усмотрев в этом неумышленном проступке нарушение условий, сторож схватил пленника за редкие оедые волосы, ниспадавшие из-под шапки, и уже хотел в злобном торже¬ стве полоснуть под их корнями острием ножа, когда рез¬ кий, протяжный вопль разорвал воздух и, .подхваченный эхом, прокатился по простору прерии, как будто тысяча демонов разом отозвалась на призыв. Уюча с возгласом исступленного восторга разжал руку. — А ну! — закричал Поль, не в силах сдерживать дольше свое нетерпение.— А ну, старый Ишмаэл, пора! Покажи, что в твоих жилах течет кровь кентуккийца! Ниже огонь, ребята,— целься по кочкам, краснокожие жмутся к земле! Голос его, однако, утонул в вое, криках, воплях, рвав¬ шихся уже со всех сторон из пятидесяти глоток. Сторожа 53

еще оставались на посту подле пленников, но и им не тер^ пелось ринуться вперед, точно скаковым коням у старта. Они махали руками и прыгали на месте, похожие больше на расшалившихся детей, чем на взрослых мужчин, и не прекращали неистового крика. Среди этого буйного беспорядка вдруг раздался гул, какой можно услышать, когда надвигается стадо бизонов, а затем пронеслись перепуганные, сбившиеся в кучу овцы, коровы и лошади Ишмаэла. — Угнали у скваттера скот! — сказал зорко наблюдав¬ ший траппер.— Что наделали, мерзавцы! Он теперь без копыт, как бобер! Старик еще не успел договорить, когда весь табун в ужасе взбежал вверх по склону и понесся по гребню холма, где стояли пленники, а следом бешено мчались темные демоноподобные фигуры. Кони тетонов, приученные разделять горячность своих владельцев, рвались вперед, и караульщики с большим тру¬ дом сдерживали их нетерпение. В этот миг, когда все глаза были направлены на пролетающий вихрь людей и живот¬ ных, траппер с неожиданной для его возраста силой вы¬ хватил нож из руки своего зазевавшегося сторожа и од¬ ним взмахом перерезал ремень, который связывал вместе всех животных. Обезумевшие лошади заржали в радости и страхе и, рзрывая копытами землю, понеслись во все сто¬ роны по степному простору. Быстрый и лютый, как тигр, Уюча обернулся к плен¬ нику. Он схватился за пустые ножны, в бессильной спешке нащупывал и не мог нащупать рукоять томагавка, а глаза его в это время глядели вслед уносящимся лошадям — глаза жадного до коней западного индейца. Борьба между алчностью и жаждой мести была жестокой, но недолгой. Первая быстро одержала верх. Прошло не более секунды, и стража пустилась -в погоню за умчавшимися лошадьми. Траппер в то напряженное мгновение, что последовало за его дерзкой выходкой, спокойно смотрел в лицо врагу; и сейчас, когда Уюча побежал вслед за остальными, старик рассмеялся своим глухим, почти беззвучным смехом и сказал: — Краснокожий верен себе, что в прерии, что в лесу! В награду за такую вольность часовой-христианин самое малое хватил бы прикладом по башке, а тетон погнался за своими конями, точно думает, что в такой скачке две

ноги не уступят четырем! А ведь черти еще до света пере¬ ловят лошадок всех до одной, потому что у тех инстинкт, а у этих разум. Жалкий разум, согласен, а все же и индеец человек... Эх, делавары — вот были индейцы! Гордость Америки! А где сейчас этот сильный народ? Почти весь рассеян, истреблен. Так-то! Придется путешественнику осесть на этом месте: хотя природа откажет ему здесь в удовольствии беззаконно оголять землю от деревьев, зато воды будет вволю. Но своих четвероногих ему уж не ви¬ дать — или я плохо знаю хитрую повадку сиу. — Л не пойти ли нам к Ишмаэлу? — сказал бортник.— Он им не уступит без доброй драки: едва ли старик вдруг обратился в труса. — Не надо, не надо! — закричала было Эллен. Но траппер мягко зажал ей рот ладонью. — Шш!..— остановил он ее.— Будем громко гово¬ рить — попадем в беду. А твой друг,— обратился он к Полю,— достаточно ли храбр? — Не зовите скваттера моим другом! — перебил юно¬ ша.— Я не вожу дружбу с человеком, если он не может показать купчую на землю, которая его кормит. — Ладно, ладно. Скажем — твой знакомый. Стойкий он человек? Пустит он в ход свинец да порох, чтоб от¬ стоять свре добро? — Свое добро? Го-го! Он отстоит и свое и не свое! Мо¬ жешь ты сказать мне, старый траппер, чье ружье распра¬ вилось с помощником шерифа, который собирался согнать поселенцев, захвативших землю у Буффало-Лик в старом Кентукки? Я в тот день выследил отличный рой до дупла сухого бука, а под буком лежал помощник шерифа с дыр¬ кой в тех «милостью господней» \ которые он держал при себе в кармане куртки, точно думал, что лист бумаги по¬ служит ему щитом против скваттерской пули! Ничего, Эллен, тебе не о чем беспокоиться: дальше подозрений дело не пошло — в округе, кродое Ишмаэла, еще с полсотни хо¬ зяев поселились на тех же птичьих правах, подозревай любого! Девушка вздрогнула, и тяжкий вздох, как ни силилась она подавить его, вырвался словно из глубины ее сердца. Старик узнал довольно: после рассказа Поля, корот- 1 То есть в исполнительных листах (с этих слов обычно начи¬ нались постановления суда и прочие официальные документы).

кого, но выразительного, не оставалось сомнений, захочет ли Ишмаэл мстить за свою обиду. То, что он услышал, вы¬ звало у него новый ход мыслей, и он продолжал: — Каждый знает сам, какие узы крепче всего связы¬ вают его с близкими,— сказал он.— Но очень печально, что цвет кожи, и собственность, и язык, и ученость так глу¬ боко разделяют людей, когда люди все в конечном счете дети одного отца! Но как бы то ни было,— продолжал он с внезапным резким переходом, характерным для него и в чувствах и в действиях,— сейчас не до проповеди: видно, будет драка, и надо к ней приготовиться. Шш... Внизу ка¬ кое-то движение,— верно, увидели нас. — В лагере зашевелились! — воскликнула Эллен и так задрожала, точно приход друзей был ей сейчас не менее страшен, чем недавнее появление врагов.— Ступай, Поль, оставь меня. Чтоб они хоть тебя-то не увидели! — Если, Эллен, я тебя оставлю раньше, чем ты будешь в безопасности, хотя бы и под кровом Ишмаэла, пусть я в жизни своей ие услышу больше жужжания пчелы. Или хуже того — пусть ослепнут мои глаза и не смогут высле¬ дить пчелу до улья! — Ты забываешь об этом добром старике. Оп меня не покинет. Хотя, сказать по правде, Поль, в прошлый раз мдл с тобой расстались в пустыне похуже этой. — Ну мет! Индейцы, того и гляди, прибегут назад, и что тогда станется с вами? Уволокут, и, покуда разбе¬ решься, куда за ними гнаться, они уже будут с тобою на полпути к Скалистым горам. Как по-твоему, траппер, сколько времени пройдет, пока твои тетоны вернутся за¬ брать у старого Ишмаэла остальной его скарб? — Их теперь бояться нечего,— ответил старик с осо¬ бенным своим глухим смешком.— Знаю я этих чертей, они будут носиться за своими лошадьми часов шесть, ие меньше! Слышите? Топот под холмом в ивняке! Это они! У сиу каждый конь такой, что не отстанет в беге от долго¬ ногого лося. Тсс... Ложись опять в траву — оба, живей! Я слышал щелк курка — это верно, как то, что я горстка праха! Траппер не дал своим товарищам раздумывать: говоря это, он потянул их за собой в высокую — чуть ли не в рост человека — заросль. К счастью, старый охотник сохранил еще острое зрение и слух и не утратил своей былой быстроты и решимости. Едва они все трое пригнулись С1

к земле, как раздались три так хорошо им знакомых ко¬ ротких раската — три выстрела из кентуккийских ру¬ жей,— и тотчас же в опасной близости от их голов про¬ жужжал свинец. — Неплохо, молодцы! Неплохо, старик! — прошептал Поль. Ни опасность, ни трудное положение не могли, ка¬ залось, окончательно подавить в нем бодрость духа.— Залп такой, что лучшего не пожелаешь услышать, когда ты сам под дулом. Что скажешь, траппер? Похоже, начинается трехсторонняя война! Послать и мне в них свинец? — Нет! Отвечать, так не свинцом, а разумным сло¬ вом,— поспешил остановить его старик,— или вы оба по¬ гибли. — Не уверен я, что добьюсь большего, если дам гово¬ рить своему языку, а не ружью,— сказал Поль скорее зло, чем шутливо. — Ради бога, тише. Еще услышат! — вмешалась Эл¬ лен.— Уходи, Поль, уходи! Теперь ты можешь спокойно оставить меня.— Раздалось несколько выстрелов, пули па¬ дали все ближе, и она умолкла — не так со страху, как ради осторожности. — Пора положить этому конец,— сказал траппер и поднялся во весь рост с достоинством человека, думаю¬ щего только о взятой на себя задаче.— Не знаю, дети, по¬ чему вам приходится опасаться тех, кого вы должны бьт любить и чтить, но, так или иначе, нужно спасать вашу жизнь. Протянуть на несколько часов больше или мень¬ ше — какая разница для того, чей век насчитывает так много дней? Поэтому я выйду им навстречу. Путь перед вами свободен на все четыре стороны. Пользуйтесь, покуда можно и как вам будет угодно. Дай вам бог побольше сча¬ стья, вы заслуживаете его! Траппер не стал ждать ответа и смело зашагал вниз по склону в сторону лагеря ровным шагом, не позволяя себе ни ускорить его, ни со страху замедлить. Свет месяца в эту минуту упал на его высокую, худую фигуру, так что пере¬ селенцы должны были его увидеть. Но, не смутившись этим неблагоприятным обстоятельством, старик твердо и безмолвно продолжал свой путь прямо на лесок, пока не услышал грозный оклик: — Кто идет — друг или враг? **- Друг! — был ответ.— Человек, проживший слишком долго, чтобы омрачать остаток жизни ссорами. С 2