Сразу вспоминается эпизод, как три соавтора, я и два Володи (Пантин и Лапкин), пробивали в «Химии и жизни» (журнал РАН) свою титаническую статью об исторических ритмах России, в «хвост» большой статье о Чижевском и его нелепых солнцепоклоннических измышлениях. Раз пять мы ходили согласовывать детали очередного унизительного обрезания нашей статьи. Так продолжалось до тех пор, пока наша статейка не стала микроскопической, дабы продемонстрировать разницу в масштабах великого Чижевского и крошечных нас.

Если пишешь что-нибудь вроде как по психологии, то тут же надо сослаться на Ивана Павлова, Зигмунда Фрейда, Карла Юнга или Владимира Бехтерева. Не сошлешься – считай, что пролетел мимо темы.

Ну а если повезло человеку когда-то вставить в свою систему слово «гороскоп», то обязан он теперь пожизненно ссылаться на всех возможных обалдуев (а их сотни), развивавших идею звездного влияния на судьбы человека.

Одним словом, я попал в положение весьма грустное. Грустно уже оттого, что я сам по себе один. А еще постоянно приходится отбиваться от очередного навязанного извне «отца» моего структурного гороскопа.

Чаще всего меня называли астрологом (во всех телеэфирах и в половине аннотаций на книги), поэтому больше всего сил я потратил на то, чтобы доказать, что структурный гороскоп никакого отношения к звездам не имеет. Причем моего слова никак не было достаточно, логика была такая: используешь названия созвездий – значит, астролог. Объяснить людям, что 12 зодиакальных знаков – это никакие не созвездия, а всего лишь сектора, на которые разделили небесную сферу (с тем же успехом могли разделить на сектора сырную голову или тыкву, правда, исчез бы некий романтический флер, зато суть была бы яснее).

Сколько мыслей, слов, статей ушло на то, чтобы доказать: я ненавижу ночное небо, не верю в космическое влияние на человека, да что там не верю, убежден, что нет никакого влияния. Ведь это так ясно: человек рожден Природой, но управляется Богом. Уж скорее мы научимся управлять звездами, чем они нами.

Отговорив себя от астрологического отцовства, я столкнулся с тем, что все открытия структурного гороскопа с какой-то изуверской легкостью приписываются к заслугам китайского народа. Логика вновь была блестящей: раз я пользуюсь знаками китайского гороскопа, то все, что я пишу, – это некая русифицированная версия добытых мною каким-то хитрым образом китайских текстов. Так в печати появился китайский возрастной гороскоп (без указания авторства, написали хотя бы что-то вроде Ква Ша), еще чуть-чуть, и появится китайское векторное кольцо и так далее. Тут мне вообще нечего сказать, ибо я просто не знаю ничего о том, что думают китайцы по поводу своих китайских знаков.

Так что отцы мои не астрологи и не китайцы. Но кто же тогда? Отец номер один конечно же Дмитрий Менделеев, что ни говорите, а закончил я химфак, и Менделеева таблица потрясла мое воображение самым могучим образом. Как в мусорной куче химических элементов удалось найти столь изумительный порядок? Как удалось совместить истину и красоту в одной скромненькой табличке? Какое множество практической пользы проистекло из простенькой теоретической разработки! Да что там польза, таблица Менделеева преобразила мир, она показала, что мир не помойка и не мусорная куча, а истинный кристалл!

Еще бы в свои отцы я зачислил кого-нибудь из отцов квантовой механики, мне кажется, великий абстракционизм этой науки очень точно выстроил мои мозги и подготовил к методологии структурного гороскопа. Все эти гороскопические формулы, по которым суммирование знаков всегда рождает новую сущность...

Наверное, много в моей системе из топологии и теории графов (науки, которые я, кстати, не изучал в университете). Одним словом, физика и математика проглядывает в очень многих главах моей науки.

С гуманитарной стороны моим прародителем является отец Александр Мень, который на очень многие вещи открыл мне глаза, в частности на суть прогресса, на суть единобожия и грандиозность той роли, что оно сыграло в истории человечества.

Одно время к числу отцов я пытался добавить Михаила Зощенко. Его метод изучения свойств человека через биографии великих мира сего был важнейшим для моей системы. Однако дело в том, что я этот метод применял еще до того, как прочитал Зощенко. Мы просто шли одним путем.

Ну и конечно же братья Стругацкие, которые были для меня практически богами и формировали мой стиль мышления фактически с младых ногтей. В теории везде видны следы пребывания братьев, много терминов, например Большое откровение и так далее...

Вот, собственно, и все мои отцы, ни Маркса, ни Ленина, ни Фрейда, ни Кондратьева, ни Хлебникова, да и вообще никаких иностранцев, сплошь русские люди с легким еврейским налетом...

Так что структурный гороскоп весь вышел из математики и физики и, вонзившись в самое сердце гуманитарных проблем, оказался в современном гуманитарном теле элементом совершенно чуждым и, возможно, убийственным. Чья это трагедия – структурного гороскопа или гуманитарных наук? Посмотрим!