Например, поэзия – загадочное и малопонятное творчество. Выучить человека на поэта практически невозможно: либо человек слышит музыку сфер, либо нет. Центральным, самым слышащим, оказался Дракон. Его центральность – это сочетание взлетности, дающей подключенность к небесным сферам, и ортодоксальности, обращающей музыку небес в ритмичное, регулярное и рифмованное произведение. Таким образом, пересечение взлетной линии (Кот, Дракон, Тигр) с линией ортодоксальности (Коза, Бык, Собака, Дракон) дает тот самый искомый крест поэзии. Понимать это надо так, что, кроме центрального Дракона, в поэзии лидируют еще пять знаков (Кот, Тигр, Коза, Бык, Собака), хотя их поэзия несколько однобока.

Центральным знаком в драматургии является Крыса. Это положение обеспечивает ей сочетание драматического темперамента (Коза, Крыса, Змея) и мистической способности подниматься над временем (Дракон, Крыса, Обезьяна).

Становится понятна тяга театра к драматургии абсурда, отсутствие реализма и любовь к вечным (проклятым) вопросам. Ну и разумеется, каждая пьеса, вне зависимости от года рождения драматурга, должна нести в себе элемент драматического мировосприятия, должна кипеть неестественными, бешеными страстями, от безумного ликования к столь же безумной горести.

Совсем другие расклады возникают в философии. Здесь торжествует темперамент космического оптимизма (Петух, Дракон, Тигр), склоняющий человека к отстраненности от мира, к некоему взгляду на человечество со стороны или даже сверху. Вторая компонента философствования – это власть над временем, даруемая волевым знакам (Лошадь, Тигр, Собака). Только эти три знака могут выстроить неискаженное пространство, в котором прошлое, настоящее и будущее представлены равномерно, а стало быть, можно вычислить связь времен, найти линию эволюции. Таким образом, «крест философии» в центр этой отрасли культуры ставит Тигров.

В живописи центральная позиция у Змеи. Такое положение обеспечивает пересечение линии мастеров пространства и цвета из тройки логиков (Петух, Змея, Бык) с линией бесконечно углубленных закрытых знаков (Обезьяна, Змея, Тигр, Кабан). Лидерство закрытых знаков, кстати, доказывает, что всенародной, общедоступной живописи высокого уровня быть не может, в отличие, скажем, от музыки или кино.

Что касается кино, то это, конечно, целый мир, в котором возможно существование нескольких крестов. Однако если говорить об основных законах жанра, то центр рождается на пересечении жажды движения и любви к предметному миру – это приземленные знаки (Петух, Собака, Обезьяна), а также линии знаков, владеющих секретами времени, – это знаки воли (Тигр, Собака, Лошадь). Легко увидеть, что в центре стоит Собака, что подтверждает в нашем кинематографе титаническая фигура Сергея Эйзенштейна, в грузинском кино Отара Иоселиани, в японском – Акиры Куросавы, в немецком – Райнера Вернера Фасбиндера и так далее. Это именно те фигуры, которые открывают магистральные пути в кинематографе, пути, по которым потом ходят толпы мастеров.

В балете, как и в поэзии, центральный знак – Дракон, но теперь, кроме взлетности (Тигр, Дракон, Кот), понадобилась еще и магия мистицизма (Крыса, Дракон, Обезьяна). В военном деле безоговорочный лидер Петух, его крест – это линия логиков (Бык, Змея, Петух) и линия действия (Обезьяна, Петух, Собака).

В ремесле (будь то ювелирное дело или создание скрипок) лидирует Обезьяна, стоящая в центре креста мистиков и знаков предмета и действия. Коза – центральный знак изобретательства, Кабан – центральный знак путешественников, Бык возглавляет список клоунов, Лошадь – педагогов, Змея – медиков... И везде в каждом деле есть свой крест, а стало быть, есть целая теория данного вида творчества. Фактически речь идет о гигантском и самостоятельном разделе структурного гороскопа.

Есть, правда, в этом разделе слабое место – очевидная субъективность оценок. Даже в военном искусстве, где, казалось бы, критерии гениальности очевидны, достаточно трудно доказывать лидерство тех или иных полководцев. Что уж говорить о поэзии или живописи, где у каждого свои пристрастия. Впрочем, нашлась все же творческая сфера, в которой удалось ввести объективные критерии силы, – это шахматы. Уже много лет в шахматах лидирует один-единственный знак – Кот. Уже во времена Анатолия Карпова (1951) выдвинулась целая когорта его одногодков (Ваганян, Андерсон, Тимман, Рибли). Потом пришел Гарри Каспаров (1963) и его одногодки (Соколов, Хьяртарсон, Красенков). На подходе поколение Котов-75. В первую очередь это Владимир Крамник и Веселии Топалов.

Центральное положение Кота подтверждает его свита: тройка интуитов (Коза, Кот, Кабан) и четверка открытых знаков (Лошадь, Кот, Крыса, Петух) отряжают в эту свиту пять знаков – Коза, Кабан, Петух, Лошадь и Крыса.

Когда о продлении жизни говорят писатели-фантасты, колдуны-целители или социологи-аналитики, беспокоиться не стоит. А вот когда о продлении жизни человека заводят разговор генетики, то поневоле задергаешься, ибо генетика сочетает в себе чудовищную гуманитарную безграмотность, напор, агрессивность, а также грандиозные материальные и интеллектуальные ресурсы. Никогда еще в истории человечества наука о природе не подходила так близко к тому, что ей неподвластно, – к науке о человеке.

К великому сожалению, подавляющее большинство ученых, и генетики не исключение, наивно полагают, что человек – это всего лишь вершина природной эволюции, пусть высокоорганизованное, но все же животное. Если это так, то к человеку применимы те же методы, что и к овцам, свиньям и мухам-дрозофилам. Частично это так, пока мы лечим человека от вирусов или бактерий (природных напастей), но если мы вздумаем лечить человека от него же самого, то произойдет грубейшее нарушение границ дозволенного. Старая наука на новой территории окажется не просто бессильной, но еще и очень опасной.